Шок

— Никакой ошибки. — Цирцея глубоко вздохнула. — В 1944 году, будучи на службе в ОСС, вы принимали участие в разработке проекта машины, хранящей военную информацию, так называемой ИНВИ-АК, по сути первого компьютера. После этого, несмотря на ваше настоятельное желание сохранить анонимность, отдельные заметки, написанные вами на каждую компьютерную операцию для ранних счетно-цифровых машин, а затем первый компьютерный язык вошли в историю развития счетно-вычислительных машин. То, что вы получили степень доктора, после того как уже стали авторитетом в данной области, не удивило тех, кто знал ваши способности.

— Как вы выяснили все это? — беспокойно осведомился Харолд.

— В распоряжении моего босса множество источников. Большая часть из них обладает огромной информацией о прошлом делегатов конференции.

Смит беспокойно заерзал на своем месте.

— Это было очень давно, — сказал он и добавил: — И никогда не было моей основной работой.

Она улыбнулась:

— Да, конечно, Более того, ваше имя не появлялось в литературе по компьютерной технологии. Вы никогда не работали программистом. Вы были директором Фолкрофтского санатория. А Бобби Фишер — пляжным повесой.

— Что-что?

Женщина внимательно посмотрела на Смита.

— Образ жизни не влияет на человеческие способности. Ваши возможности и способности в области компьютеров — это ваша жизнь, а не работа.

— Вы ошиблись, я не тот, за кого меня принимают, — грубо оборвал ее Смит.

— Ошибка исключена, мы выследили вас по компьютеру.

Смит оцепенел.

— Мы рассуждали так: поскольку вы все еще работаете в этой области, то, естественно, имеете дело с компьютером. Это был лучший способ найти вас. Если это вас волнует, то могу вас уверить — информационные банки данных нами не использованы.

Харолд чувствовал, что теряет контроль над собой. Банки данных не пострадали.

— Я вам не верю, — только и смог он выговорить. Цирцея пожала плечами:

— Для меня это не имеет значения. Я только хочу, чтобы вы не думали об этом. В любом случае, проекту, над которым вы работаете, не нанесено ни малейшего вреда. Да мы и не пытались. Ваша система кодов слишком сложна. Именно поэтому мы и поняли, что вы тот человек, который нам нужен.

— Но сообщение?

Женщина подняла бровь:

— Подумайте об этом, доктор Смит, подумайте о телефоне.

Харолд даже рот открыл от удивления:

— Телефоны не работали.

— Полная взаимосвязь. Аварийный генератор вырабатывает энергию, и, если что-нибудь случится, оборудование санатория все равно будет работать. Телефон и компьютер, конечно, связаны.

— Но ваши приказания на экране?

— Специальное проникновение в телефонную систему. Временное. Сейчас там все в порядке.

— А инструкции по телефону?

— Мы создали линию для одного разговора. И после этого сразу уничтожили ее.

Смит долго и внимательно смотрел на Цирцею:

— Вы накличете много бед и неприятностей на свою голову.

Цирцея ни слова не произнесла, до того как самолет приземлился на маленькой площадке на острове. Тропические растения и экзотические деревья беспорядочно росли вдоль взлетно-посадочной полосы. Но в атмосфере этого странного места чувствовалось что-то угнетающее. Воздух был тяжелый и влажный. Высоко над головой облако закрыло маленькое, далекое солнце, заставив Смита почувствовать себя загнанным в угол.

Цирцея выключила двигатель и попросила Смита покинуть самолет, Харолд поднялся, и в это время женщина опустила руку на его кейс.

— Вы не имеете никакого права отбирать мои вещи.

— Нет? — Цирцея достала пистолет из-под сиденья и направила его прямо в лицо Смиту.

Пистолет был двадцать второго калибра, но и этого оказалось бы достаточно, чтобы с такого расстояния превратить лицо в кровавое месиво. Раздраженно сопя, Смит оставил кейс женщине.

— Еще одно. Когда я спросил, не вы ли за всем этим стоите, вы ответили: «не совсем». Так кто же ваш босс?

Она прошла мимо него, открыла дверь. Грязный воздух ворвался в кабину и окружил Смита.

— Вы должны были слышать это имя, доктор Смит, — сказала Цирцея, мило улыбаясь. — Добро пожаловать в пристанище Абрахаса.

Глава 5

— Абрахас, Абрахас…

Чиун стоял на маленькой террасе отеля в Западном Макомсете, всего в полумиле от дома Орвилла Пибоди, и тихо бормотал. Он сосредоточился, его и без того узкие глаза стали еще уже. Руки Чиуна с длинными продолговатыми ногтями спокойно лежали на складках рукавов его длинной зеленой сатиновой накидки. Дул легкий бриз, взъерошивая его седые волосы и мягко касаясь лица.

— Абрахас, — повторил старый кореец. — Вот в чем дело, я уверен.

— Что ты сказал, папочка? — крикнул из комнаты Римо.

Старик не ответил, и Римо высунулся наружу, кладя фотографию Орвилла Пибоди в конверт, и спросил:

— В чем дело?

— Хм. Я думаю об этом имени. Оно приводит меня в замешательство.

Чиун потряс головой. Длинные усы качнулись из стороны в сторону.

— Может, я могу чем-нибудь помочь?

— Ты? Не смеши меня.

— Я не понимаю, что произошло, — весело сказал Римо. — Ну ладно, можешь не объяснять.

— Абрахас, — серьезно произнес Чиун.

— Абрахас? — как эхо, вторил ему Римо.

— Я до сих пор не могу понять, что означает это слово.