Шок

— Я не думаю, что это был двойник вашего мужа, — бесстрастно произнес Римо.

— Тогда как он добрался до Италии? У нас было всего двадцать семь долларов. Они не тронуты. Даже если бы он взял все до последнего цента, ему все равно не хватило бы на билет до Рима.

— Сначала он направился в Ньюфаундленд.

— Где это? — она выглядела озадаченной.

— На побережье Канады.

— Это глупо, — заметила миссис Пибоди. — Зачем ему понадобилось лететь в Италию через Канаду?

— Хоть убейте меня, не знаю, — пожал плечами Римо.

— Я же говорю вам, это был не он.

— У меня есть фотография. — Он достал ее из конверта. Это был отличный снимок, запечатлевший Пибоди после убийства террориста, еще до того, как толпа растерзала его самого. У него было радостное, смелое лицо, глаза лучились, весь облик выражал удовлетворение.

Миссис Пибоди взглянула и рассмеялась.

— Это не Орвилл, — крикнула она.

Римо обеспокоенно взглянул на фото.

— Разве вы не опознали его в морге?

— Опознала, но это тоже был двойник. Смотрите. — Она носилась по комнате как сумасшедшая, доставая фотографии из рамок и альбомов, швыряя их Римо. — Убедитесь сами.

Он изучал их одну за другой, сравнивая с фотографией, которую дал ему Смит. Они действительно были различные. Черты лица были идентичны, но ласковое выражение лица на фотографиях мужа миссис Пибоди не имело ни малейшего сходства с мистическим выражением экстаза на снимке, который был у Римо.

— Он выглядит здесь здоровее и каким-то обновленным, — пробормотал Римо в замешательстве.

— Это двойник, Я же говорила вам. Я вам говорила, — как курица на насесте, закудахтала Арлин.

— Миссис Пибоди…

— Я знаю лицо мужа. Он никогда не улыбался.

Оттого что у него несварение, говорил Орвилл. Кроме того, он не любил солнце.

— Что вы сказали? — Римо оторвался от фотографий.

— Он не любил солнце, — она уставилась на бывшего полицейского. — А двойник загорелый.

Римо почесал затылок. Конечно! Вот в чем разница! На старых снимках Пибоди был мужчиной не то чтобы смуглым, а просто бледным. Как кожа, закрытая купальником. «Новый» Орвилл, казалось, готовый вынуть сигарету, хладнокровно убив человека, был темным от загара. Словно он провел недели на солнце.

— Ну теперь-то вы верите, что это был двойник?

— Я не знаю, чему верить, — сказал Римо.

— Если говорить честно, — она тяжело села, — это судьба, И вообще, происходят странные вещи.

— Например?

— Да, чепуха… К примеру, этот Абрахас, — доверилась Римо женщина. — Предполагают, что именно это слово произнес Орвилл, перед тем как… перед…

— Я знаю. И что дальше?

— Я не перестаю думать об этом. ЦРУ тоже заинтересовалось этим, Все расспрашивали меня.

— Что же вы им сказали?

— Ничего. Я даже не знаю, что это значит. Конечно, Орвилл никогда не говорил ни слова об этом Абрахасе. Я считаю, что это какое-то магическое имя. Только… — Она посмотрела на Римо, широко раскрыв большие, испуганные глаза.

— Только — что?

Она оглянулась.

— О, забудьте это. Похоже, я теряю рассудок. Я домохозяйка, знаете ли, — прошептала она, как будто это был секрет. — У меня куча проблем. Я ем «валиум», как семечки. Наверное, они размягчают мои мозги. Я читала, что так иногда случается.

— Только — что, миссис Пибоди?

— Я рассказала соседке, она подняла меня на смех.

— Я не буду смеяться, — сказал Римо. Он ждал.

— Обещаете?

— Обещаю.

— Ну хорошо, — она недоверчиво посмотрела на него. — Я знала это имя еще до того, как прочитала в газете.

Римо почувствовал, как быстрее забилось сердце.

— Вы имеете в виду «Абрахас»? — мягко спросил он.

Миссис Пибоди кивнула.

— Это случилось после исчезновения Орвилла. Это смешное имя витало у меня в голове. Знаете, как какая-нибудь мелодия, которая преследует тебя целый день, примерно так: «Абрахас, Абрахас, Абрахас», — напела она. — И я видела слово ясно, как день, прямо перед собой. О, это какой-то рок.

Кровь прилила к щекам Римо.

— Продолжайте, — без всякого выражения попросил он.

— Вы думаете, что я сошла с ума?

— Нет, — успокоил ее Римо.

— Хорошо. Однажды вечером я, как обычно, укладывала детей спать. День был тяжелый, с полицией, с молодчиками из ЦРУ, репортерами и всем остальным. В этот же день я была в морге. Это было ужасно…

— Что же тогда случилось, миссис Пибоди? — нетерпеливо торопил женщину Римо.

— Ну вот, казалось, этому дню не будет конца, я прямо думала, что разорвусь на части. Выплакав все глаза, думая о том, что случилось, я пошла поцеловать детей и пожелать им спокойной ночи. Младший сын уже спал, а Тимлиш, старший, — ему десять лет — еще ждал меня. Он попытался меня успокоить. — Миссис Пибоди смотрела прямо перед собой, как бы находясь в трансе. — Он сказал: «Мамочка, не плачь. Абрахас все исправит. Все будет хорошо».

— Я лучше пойду, — поднялся Римо.

— Вы мне не верите, не так ли?

— Я уже говорил вам. Верю. Вы не сумасшедшая. Вы и ваш сын — не единственные, кого посещают такого рода галлюцинации.

— Это не галлюцинация! — вскрикнула женщина. — Абрахас — это имя. Это какой-то человек. Говорю вам, это он все придумал с двойником Орвилла, и только Бог знает, что он собирается сделать со всеми нами.