Шок и трепет. Война в Ираке

Вместо «кажись» он говорит «positive», вместо «х… его знает» он говорит «negative». Культурно и понятно.

Но идиотов, к сожалению, хватает и у них, несмотря на то, что они бреются, чистят зубы и не едят холодную тушенку с лезвия штык-ножа. Иначе армия была бы не армией, а сплошным Вест Пойнтом.

Телеоператор агентства Reuters украинец Тарас Процюк, жизнерадостный и отчаянный парень, прошедший Чечню и десятки других «горячих» точек, даже представить себе не мог, что он рискует жизнью, стоя на балконе 15-го этажа гостиницы «Палестина» и два часа подряд снимая танковое сражение, которое с грохотом и железным лязгом и скрежетом разворачивалось в километре от гостиницы.

Танк «Эйбрамс» морской пехоты США оглушительно стрельнул один раз, второй, потом поворочал своей плоской, как у гигантской анаконды, «башкой» и послал снаряд прямо в Тараса.

Рассказывает фотограф Associated Press Джером Дилэй, который вбежал в его номер минут через пять после рокового выстрела:

«Остальных раненых уже вынесли. Кто-то вокруг кричал. Кого-то рядом тошнило. Тарас лежал на спине. Зубы его были крепко сжаты. Видимо, те, кто выносил раненых, подумали, что Тарас мертв, и оставили его на полу. Тарас был еще жив. Я разжал ему челюсти, чтобы пустить в легкие воздух, — и он со стоном задышал.

В машине Тарас стонал и продолжал дышать. Водитель, иракец, через две минуты довез нас до какой-то маленькой поликлиники, но медсестры так занервничали, будто никогда не видели раненого… Мы поехали дальше. У Тараса голова не была задета. Но на животе была огромная открытая рана, и мне приходилось придерживать его живот рукой…

Следующей остановкой был Олимпийский госпиталь. Но Тарас умер у меня на руках за три-четыре минуты до того, как мы туда доехали. Я положил его на стол в приемном покое. «Доктор, сделайте что-нибудь». — «Он умер». — «Нет, доктор, он просто перестал дышать!» — «Когда это случилось?» — «Четыре минуты назад». — «Ничего сделать нельзя. Ваш друг мертв».

Джерома душат рыдания. Красавец француз, похожий на мушкетера, провел полжизни на разных войнах, но к гибели друга привыкнуть не может даже он. Такая нелепая смерть — в объективно безопасной ситуации, по вине какого-то придурка, у которого без пепси-колы произошло помутнение рассудка и он принял телеоператора за снайпера. Американцы воюют основательно — в снайпера из пушки…

Коллега Тараса, оператор испанского телевидения, умирает на операционном столе несколько часов спустя. Слух о том, что «Палестина» станет мишенью, подтвердился (хоть и благодаря дикой случайности), несмотря на неофициальные заверения Пентагона в обратном. Сотни журналистов полдня проводят на улице в шоке. К счастью, больше идиотов в американской армии, штурмующей Багдад, не оказалось.

Бой на мосту оказался самым главным и последним сражением за Багдад. Сталинграда не получилось. Грозного — тоже. Армия исчезла. Федаины-смертники разбежались.

«Честно говоря, мы ожидали значительно более серьезного сопротивления, — сказал в интервью «Новой газете» заместитель командира 3-го батальона 4-й дивизии морской пехоты США майор Мэтт Бейкер. — Я все время задаю себе вопрос и не нахожу ответа: куда подевалась республиканская гвардия и где вся их техника и вооружение?

Я не удивлюсь, если некоторые из них сейчас находятся там, в гуще празднующих свержение Саддама».

Майор Бейкер не одинок в своем удивленном неведении. В Багдаде никто не понимает, что произошло и куда делся отчетливый призрак Сталинграда. Ответ на этот вопрос может дать только один человек. Из-за которого и началась вся эта война. Но где его сейчас найдешь? Если он, конечно, еще жив.

На круглой, как арена, площади, прямо напротив гостиницы «Палестина», — толпа, человек пятьсот, танцует, поет и пинает ногами статую поверженного Саддама, которую удалось скинуть с пьедестала только после того, как американцы подогнали тягач и накинули трос на шею чугунного страшилища. Даже статую сами сбросить и то сами не смогли…

«Если бы народ восстал против Саддама, то, может быть, нам и удалось бы его сбросить, но ценой колоссальных жертв, — говорит инженер-строитель Алла Фадель, который в начале 80-х три года просидел в страшной подземной тюрьме без света и нормальной еды только по подозрению в симпатиях к коммунистической партии Ирака, которую большой друг Геннадия Андреевича Саддам Хусейнович успешно уничтожил. — Поэтому если сравнивать жертвы от американских бомбежек с возможными жертвами в результате народного восстания, можно сказать, как ни цинично это прозвучит, что мы отделались от режима малой кровью».

День сегодняшний

Буквально в тот же день, после исчезновения армии и полиции и после того, как то, что считалось разведкой боем, неожиданно завершилось взятием Багдада, на улицах города начались грабежи и поджоги. В беднейшем районе Багдада — трущобном гетто Саддам-Сити — горят разграбленные продовольственные склады. Многотысячная толпа грабит министерства, государственные учреждения, банки, посольства.