Шокирующая живопись

Густав Климт, звезда венского модерна, обладал вполне заурядной внешностью и потому не счел нужным оставить потомкам свой автопортрет, а в «Комментарии к несуществующему автопортрету» о себе высказался так: «Я убежден, что как человек я не очень-то интересен…» Вопреки этому критичному мнению неизъяснимый магнетизм личности Климта был настолько велик, что он с легкостью влюблял в себя практически любого собеседника. Но поскольку мужчин он считал совсем неинтересными, он даже портреты их писал только в исключительных случаях, все свое обаяние художник направлял на окружающих женщин, прежде всего, своих моделей. Для Климта чувство влюбленности было необходимым условием для написания шедевра, для женщин же отношения с любвеобильным Густавом часто становились либо скандальными, либо драматичными. Многие дамы, от миллионерш до белошвеек, не могли забыть взбалмошного живописца годами, рискуя своей репутацией, преследовали его письмами и мольбами. Выйти из этого морока, не потеряв реноме и душевного здоровья, можно было несколькими способами. Рассмотрим два самых известных примера, которые к тому же сопровождались созданием прекрасных живописных произведений.

Первая история произошла в самом начале нового, ХХ столетия, когда имя Густава Климта было уже известно всей Австрийской империи. Он был желанным гостем во всех салонах Вены и однажды появился на вечере в доме богатого сахарозаводчика Фердинанда Блоха. Хозяйкой салона была его молодая супруга Адель Бауер, блистающая своей изысканной красотой. Адель происходила из семьи банкиров, ее сестра Тереза была выдана замуж за брата Фердинанда – Густава Блоха, это был двойной брачный союз по расчету, объединивший капиталы Блох-Бауеров. 18-летняя супруга сахарного магната была прекрасно образована, она хотела продолжать обучение в университете, но родители сочли это вольнодумством и быстро устроили ее брак. И Адель, не имея возможности реализовать свои способности, смертельно скучала и впадала в депрессию. Ее любимая племянница Мария Альтман вспоминала о тетушке Адели: «…Постоянно страдающая головной болью, курящая как паровоз, ужасно нежная и томная. Одухотворенное лицо, самодовольная и элегантная». Нетрудно предположить, что встреча рафинированной светской дамы и пылкого художника привела к вспышке, начал разгораться роман, о котором стали шептаться в гостиных, и этот шепот дошел до ушей супруга – Фердинанда.

После приступа праведного гнева супруг решил действовать хладнокровно, справедливо рассудив, что его жена еще очень молода и может решиться на необдуманный поступок. Господин Блох сделал ставку на профессионализм Климта, на его преданность своему искусству, что для любого настоящего творца важнее краткого, пусть даже очень страстного романа. Он заказал художнику портрет своей супруги Адели с непременным условием, чтобы его помнили через века, и предложил живописцу небывалый гонорар. И как опытный делец прибавил к договору пункт о чудовищном штрафе в случае разрыва контракта. Климт подписал бумаги, не читая, окрыленный открывающимися перспективами. На что рассчитывал муж? На перфекционизм Климта, который скрупулезно подходил к своей живописи, он делал сотни рисунков и набросков с модели, прежде чем начинал писать маслом. На написание портрета у Климта уйдет не менее года, предполагал Блох, за это время капризная и болезненная Адель изведет его своими придирками, а сама устанет от вспыльчивого и непостоянного нрава портретиста.

Расчет блестяще оправдался! Чувства модели и автора в течение многих месяцев вынужденного общения из романтических стали сначала неприязненными и нервными, затем просто холодными и профессиональными и, наконец, пришли к дружеским. Но чего не мог предположить магнат, так это того, какой именно мировой шедевр получится у Климта. «Золотая Адель», ослепительная и сверкающая, стала визитной карточкой художника и всего австрийского модерна. На портрете Адель одновременно кажется неприступной в своем сияющем облаке, и в то же время она излучает чувственную энергетику, ее манящий взгляд, движение полуоткрытых губ, жест сцепленных рук – все наполнено эротической притягательностью. Этому, безусловно, поспособствовала вся та гамма чувств, которая сопровождала процесс написания портрета – от влюбленности до ненависти, от холодного пренебрежения до дружеского участия. А Климт и Адель останутся приятелями, через пять лет он снова напишет ее портрет, но уже в другом стиле и с более сдержанными эмоциями.

Густав Климт

Портрет Эмилии Флёге 1891

Платье Эмилии Флёге