Шокирующая живопись

О скрытом неприятии Кановой агрессивной политики Наполеона говорит дивная история создания статуи «Мир». Эту статую мастеру заказал канцлер Российской империи Николай Петрович Румянцев, сын прославленного фельдмаршала и знаменитый основатель библиотеки и музея. Работа над статуей началась в 1811 году, когда Россия и Франция находились в состоянии мира после Тильзита. Румянцев был активным противником войны с Бонапартом, потому хотел в мраморе увековечить свою мечту о мире. Канова основательно разрабатывал композицию, сделал три эскиза в гипсе, а тем временем ситуация в Европе кардинально поменялась, и «Мир» рассыпался вдребезги. Начиналась осень 1812 года, Наполеон подходил к Москве, когда скульптор завершил модель статуи и начертал на ней дату «сентябрь 12-го года», предполагая, видимо, что скоро война закончится миром после взятия русской столицы, и, возможно, после этого Румянцеву не захочется иметь мраморное напоминание о печальной войне. Поэтому работа над скульптурой была приостановлена. Но через два года война действительно закончилась миром после взятия столицы, только французской. И тогда ликующий автор напомнил Румянцеву о его заказе, предполагая, что теперь статуя приобретет триумфальное звучание. Канцлер дал добро на перевод творения Кановы в мрамор, и прекрасная скульптура «Мир» была замечательным украшением Венского конгресса, прозвучав как символ победы России над Наполеоном. Так Канова еще раз доказал, что его произведения способны подниматься над конкретными обстоятельствами и вступать в диалог с вечными ценностями.

Антонио Канова

Наполеон в образе Марса Миротворца 1811

История шестнадцатая Месть отвергнутого мэтра

Ангелика Кауфман

Нашим современникам об этой скандальной истории теперь напоминают только два портрета художников, которые сначала изобразили друг друга, а затем обменялись портретами в качестве подарков. Это были прославленные портретисты Джошуа Рейнольдс и Ангелика Кауфман. Что связывало двух знаменитостей и что стало причиной такого обмена?

Героиня этой истории, весьма популярная на рубеже XVIII–XIX столетий художница Ангелика Кауфман, может считаться истинной дочерью Европы, поскольку она писала портреты в разных странах Старого Света и известность ее была общеевропейской. Даже родилась Ангелика на территории, которая относилась в разные времена то к Швейцарии, то к Австрийской империи. Затем годы ее обучения и становления протекали в Италии, вместе со своим отцом-художником она по нескольку лет жила в Милане, Венеции, Риме и Флоренции. Но самый главный успех Кауфман ожидал в Туманном Альбионе, где она прожила 15 очень плодотворных лет. Однако в личной жизни Ангелики это были самые драматичные годы, поэтому о пребывании в Лондоне художница вспоминать не любила.

Дружеские отношения с супругой английского посла в Милане леди Муррей заставили Ангелику подумать о поездке на Британские острова. Когда Ангелика Кауфман решилась на поездку в Англию, ей было 25 лет, она уже была обласкана признанием ее талантов, помимо живописного дара природа подарила девушке и прекрасный голос, так что она даже сомневалась в юности, что же выбрать – живопись или музыку. Она сразу же по приезде произвела в английской столице фурор благодаря не только картинам, но и своей очаровательной внешности вкупе с благородным достоинством в манерах и умением держать себя в свете. Известно ее письмо отцу, написанное вскоре после переезда: «Сегодня утром посетила меня госпожа Гаррик. Миледи Спенсер была два дня тому назад, миледи Бальтимор собирается меня посетить. Королева всего два дня как приехала… и я буду ей представлена».

Кауфман создала множество холстов на мифологические сюжеты с «превосходным римским вкусом», как считали в лондонском высшем обществе. Но особенно востребованным стал ее дар портретистки. Прекрасно передавая сходство, Ангелика умела уместно и деликатно подкорректировать внешность и придать любой модели некую очаровательную привлекательность. Спустя короткое время ее успехи на живописной ниве были по заслугам оценены и коллегами, в 1769 году она стала одним из основателей Королевской академии художеств, а также единственным членом Академии – женщиной.

Такому признанию во многом способствовал сам президент Академии, любимый художник английской знати сэр Джошуа Рейнольдс. Это был блестящий портретист, прекрасный литератор, великолепный оратор и даже лидер парламентской партии вигов. Молодая, образованная, эффектная и одаренная Ангелика Кауфман произвела сильное впечатление на Рейнольдса, он начал оказывать ей знаки внимания, они подолгу беседовали о живописи, написали портреты друг друга, обменялись ими. Маэстро был настолько увлечен, что предложил Ангелике руку и сердце, но молодая особа ответила отказом. Возможно, она справедливо полагала, что рядом с таким ярким талантом ее более скромный дар обречен находиться в тени. О том, как оскорбило сэра Джошуа это отвергнутое предложение, Ангелика узнала через некоторое время.