Шоколадная война

Шея Джерри начала болеть. И его легкие рвались. Ему стало сильно не хватать воздуха, словно после удара под дыхало. Он хватал его, осторожно, не шевеля мышцами. Ему хотелось быть невидимым. Ему хотелось быть не здесь, не в этом классе. Ему хотелось быть снаружи, на футбольном поле, уводить мяч в сторону в поиске приема.

- Ты сравниваешь себя с Господом, Бейли?

«Заткнись, Брат, заткнись, кусок дерьма!» - молча кричал Джерри.

- Господь Бог совершенен, и ты совершенен, Бейли, разве это не предполагает что-либо в тебе?

Бейли не ответил, в его глазах было полное недоверие. В классе воцарилась чрезвычайная тишина. Джерри расслышал гудение трансформатора в электрических часах, висящих за спиной у класса – он никогда раньше не думал, что электрические часы могут как-то звучать.

- Другая альтернатива, Бейли, когда ты не совершенен. Конечно же, ты далек от совершенства, — голос Лайна стал мягче. — Я уверен, что ты не будешь искать в моих словах святотатство.

- Это правильно, Брат Лайн. — сказал Бейли, с облегчением выдохнув воздух.

- Желаешь уйти в сторону только лишь с одним своим подтверждением, — в голосе Лайна рисовался блеск и триумф, словно это было важное открытие. — Ты плут!

В этот момент Джерри возненавидел Брата Лайна. Он мог попробовать ненависть из собственного желудка. На вкус она была кислой, грязной и горелой.

- Ты плут, Бейли, и лжец, — слова звучали ударами бича.

«Ты – крыса», — подумал Джерри. — «Ублюдок».

- Эй, что он себе позволяет, — чей-то затерянный голос с задних столов разбил тишину.

Лайн огляделся:

- Кто это сказал? — его мокрые глаза снова заблестели.

Зазвенел звонок, урок закончился. Ноги зашаркали, когда все из-под себя начали выталкивать стулья, готовясь покинуть это жуткое место.

- Подождите минуту, — сказал Брат Лайн мягко, хотя для многих его слова были неподъемной ношей. — Никто ни с места.

Все снова расселись по своим местам.

Брат Лайн посмотрел на всех с какой-то жалостью к ним, качая головой и с суровой мрачной улыбкой на губах.

- Вы – несчастное дурачье. Идиоты. Ну, и кто же из вас здесь сегодня был лучшим? Самым храбрым? — он положил руку на плечо Бейли. — Джордж Бейли, вот кто. Он, отрицая свое плутовство, сумел противостоять моему обвинению. Он стоял на своей земле обеими ногами! А вы, джентльмены, вы сидели здесь и самодовольствовались. Вы позволили этому случиться. Вы дали мне продолжить. Вы на какой-то момент превратили этот класс в Нацистскую Германию. Да, да, кто-то, наконец, выступил в защиту: «Эй, что он себе позволяет?» - а дальше, понизив голос. — Слабенький протест, такой ничтожный, и такой запоздалый.

В коридоре шаркали ноги, ученики следующего класса ждали, когда им дадут зайти внутрь. Лайн игнорировал этот шум за дверью. Он повернулся к Бейли, коснулся его макушки указкой, словно награждал его рыцарским титулом.

- Ты был молодцом, Бейли. Я горжусь тобой. Ты прошел неплохую проверку - ты был по-своему прав, — подбородок Бейли поднялся выше. — Конечно же, ты не плут, Бейли. — в его голосе проступила отеческая нежность. Он повернулся к классу. Этот поворот означил большее, чем все, что успело произойти сегодня в этой классной комнате. — Твои одноклассники остались в стороне. Они сегодня жульничали и плутовали. Они усомнились в тебе, а я нет.

Лайн направился к своему столу.

- Свободны, — сказал он с презрением в голосе. Ко всем.

7.

- Что ты тут делаешь, Эмил? — спросил Арчи, с веселым задором в голосе. С веселым задором, потому что было вполне очевидно, чем занимался Эмиль Джанза – он сливал бензин из машины, наблюдая струю в стеклянном сосуде.

Эмиль рассмеялся. Он также был рад, что Арчи мог застать его за таким занятьем.

- Я пришел за недельной порцией бензина, — сказал Эмил.

Машина, запаркованная в дальнем конце стоянки около школы, принадлежала пожилому джентльмену, которого звали Карлсон.