Шоколадная ворона

– Мы очень долго уговаривали великого шамана Балдана Соднама выступить перед вами. Я лично просила его остановиться здесь по дороге из Японии в Англию и в Америку, чтобы встретиться с вами. Шаман очень занят. Его ждут люди во всем мире, но он сказал, что чувствует – сегодня здесь соберутся именно те люди, которым очень нужна его помощь. Балдан Соднам думает о вас! А это значит, что вы уже на пути к новой, счастливой жизни. Сегодня тем, кому плохо, станет лучше, у кого болит сердце, оно перестанет болеть. В зале есть диабетики?

Аудитория, состоявшая на восемьдесят процентов из пожилых, нестройно загудела.

– Те, у кого диабет, замеряют сегодня вечером сахар. Сахара у вас в крови станет намного меньше.

Гул усилился.

– Вы не удивляйтесь, что говорю я. Меня зовут Антонина Поликарповна Кунц, и я ассистент великого шамана Балдана Соднама. Шаман молчит, но он думает обо всех вас, мои дорогие! О каждом из вас! Сейчас он отдает вам свои силы и помогает вам! Он мог бы сейчас отдавать свои силы другим – французам, американцам и итальянцам, – но он отдает их вам! В Америке и в Германии за то, чтобы попасть на встречу с великим шаманом, платят сотни и даже тысячи долларов США. Платят тысячи евро и летят за много километров, чтобы увидеть, только увидеть Балдана Соднама. Потому что тот, кто увидел его, уже получил могучий заряд энергии. Если здесь есть кто-то, кто не верит моим словам, то это просто смешное невежество – мне не верить. Ведь вы все здесь верите мне? Да?

Зал одобрительно загудел.

– А я вот не сразу поверила Великому Шаману. О, как я была глупа! Но Балдан Соднам не отверг меня. Он выбрал меня, потому что я была больна, несчастна. Он сделал так, что я поверила. Он спас меня, и теперь я его верная ученица, помощница и секретарь.

«Ну просто история про апостола в юбке», – подумала я.

– Посмотрите на меня, Антонину Поликарповну Кунц! Мне сейчас пятьдесят восемь лет!

Зал взвыл. Даже со своего дальнего ряда я видела, что тетечка явно только что справила тридцатилетие.

– У меня грудь третьего размера, талия шестьдесят один сантиметр и бедра ровно девяносто. Пять лет назад я родила двойню!

Гул восторга уже не стихал. Антонина Поликарповна усилила звук микрофона.

– Вы можете посмотреть на мою фотографию, когда мне было сорок. Тогда я была абсолютно больным, отчаявшимся человеком.

На несколько минут погас свет, и на белом экране за спиной Великого Шамана проецировалось кошмарное изображение жирной опустившейся старухи.

– Смотрите, – еще больше усилила свой голос помощница Балдана Соднама. – Я весила тогда сто восемь килограммов при росте один метр шестьдесят пять сантиметров. Я страдала язвой двенадцатиперстной кишки, пиелонефритом, гастродуоденитом, грибковым поражением ногтей ног, плоскостопием, целлюлитом, эмфиземой легких и хроническим рожистым воспалением. Кожа моя была пористой и угреватой, маленькая грудь свисала на жирный живот и своей формой напоминала, как говорится, уши спаниеля. У меня были нарушения менструального цикла. У нас с мужем не было и не могло быть детей. Муж мой тоже был очень нездоровым человеком.

На экране появилось изображение обрюзгшего опустившегося человека неопределенного возраста.

– Это, мои дорогие, Николай Васильевич, мой супруг. Он также тогда страдал ожирением, фурункулезом и простатитом. Хронические поносы, недержание мочи и эректильная дисфункция отравляли нашу семейную жизнь. В сперме моего супруга практически полностью отсутствовали живые подвижные сперматозоиды! – Ведущая взяла дыхание. – Да-да, большинство сперматозоидов в семенной жидкости моего мужа в те годы были неподвижны, а некоторые из них были... были мертвы!

Сцена вновь озарилась светом, и Антонина Поликарповна произнесла особо громко и торжественно:

– Мой любимый супруг! Прошу любить и жаловать – Николай Васильевич Кунц!

Из-за кулис на сцену выбежал раздетый по пояс тридцатипятилетний мужчина атлетического телосложения. Он поклонился. Зал дружно зааплодировал.

– Скажи мне, супруг мой, где твои фурункулы на спине?

Атлет ослепительно улыбнулся и, не говоря ни слова, повернулся к залу могучей загорелой спиной.

– Нет их больше! Нет этих фурункулов! Нет этих страшных гнойных прыщей! И нет больше поноса у Николая Васильевича! У него нормальный, регулярный, хорошо сформированный стул и прекрасное контролируемое мочеиспускание! А сейчас – главное. Я прошу снова на несколько секунд погасить свет, и вы увидите сперматограмму Николая Васильевича Кунца, моего любимого мужа.

На экране появилось изображение документа, в каждой строке которого значились числа со множеством нулей в конце.

– В зале есть мужчины? – спросила Антонина Поликарповна, когда свет вновь зажегся.

В зале заскрипели стулья, и со многих мест раздалось робкое покашливание.