Шоколадник (ЛП)

Джеймс почти протестует, но этот клинок в руке Маклоу может так легко найти пристанище в его животе.

— Не делай ему больно, — говорит Джеймс у изножья кровати.

Маклоу рывком открывает дверцу шкафа.

В своей зелёной пижаме с рисунками шмелей Райан прыгает в комнату с ловкостью, которой Джеймс никогда не видел. Когда он врезается в грудь злоумышленнику, Джеймс видит, что изо рта его сына свисает что-то толстое и пурпурное.

Маклоу спотыкается и падает на кровать вместе с маленьким сыном Джеймса.

Райан обвивает короткими ногами верхнюю часть туловища мужчины и одной рукой хватает его взъерошенные волосы. Другая рука Райана поднята, он держит кухонный нож из того же набора, что и более длинное лезвие, которое Маклоу всё ещё держит.

— Сынок, — говорит Джеймс.

Райан поворачивает голову к нему. Странная трубка, свисающая из его рта, раскачивается в воздухе, как толстая конфетная тянучка. Тёмная вязкая грязь брызжет из конца, заливая комнату и оставляя пятна на коже Джеймса. Он удивлённо моргает, затем вскрикивает от запаха кишечника, бьющего по его ноздрям.

Маклоу снова падает на кровать, пытаясь противостоять кажущейся силе Райана. Райан держит нож над собой острым концом вниз и вонзает его в живот Маклоу.

Джеймс видит, как его сын поворачивает нож, открывая зияющую дыру в дрожащем животе мужчины. Маклоу вопит, отчаянный звук настолько пронзительный, что от него болят уши Джеймса. Из живота мужчины выходит фонтан за фонтаном крови по простыням.

Всё ещё у него на груди, Райан бешено смотрит.

— Шоколад, — говорит он неестественным баритоном.

Услышав, как его любимый сын сказал это слово, Джеймс поражается сильнее, чем от всего, что он видел до сих пор. Он знает единственного человека, у которого Райан мог этому научиться.

Единственного существа.

Трубка синюшного цвета, свисающая изо рта Райана, длиной с линейку. Она достигает его живота и выглядит как свободный конец кишки. Когда Райан разжимает челюсть, Джеймс видит, что это выходит из горла его сына. Если он не проглотил чей-то кишечник, то это часть тела Райана.

Маклоу воет, молотя руками. Вместо того, чтобы сражаться со своим нападающим, он выхватывает нож, зарытый в его бок, вытаскивая его из дикой раны с титаническим избытком крови.

Райан расцепляет ноги и ставит босые ступни на грудную клетку мужчины. Садясь на него на корточки, Райан берёт блестящую трубку, выходящую из его рта, и засовывает конец в ножевую рану Маклоу.

Разыгрывая самые мрачные страхи Джеймса, Маклоу вонзает собственный клинок в спину Райана.

— Нет! — кричит Джеймс.

Райан, кажется, почти не замечает этого и экстатично стонет, поглощая что-то через трубку.

Джеймс собирается вмешаться в насилие, когда понимает, что у него есть более мощный вариант.

Вот к чему вели месяцы, недели и дни: к результату, который либо прекратит происходящее, либо сделает его в тысячу раз хуже.

Все те годы назад его брат был прав. Семья — это самое главное в жизни, и для Джеймса это всё было в одном имени.

— Креб, — говорит он, не двигаясь с места, когда бойня продолжается перед ним. — Креб…

ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА НАЗАД

Садовый сарай родителей десятилетнего мальчика наполнен прогорклым запахом, настолько сильным, что он боится задохнуться, если войдёт внутрь.

Хотя папа редко говорил о таких вещах, он вспоминает, как его мама однажды сказала:

«Маленьким мальчикам не стоит беспокоиться о смерти, — говорила она. — Фактически, некоторые вещи лучше оставить взрослым».

И, возможно, она была права.

Маленький мальчик приседает и пролезает в щель сарая. Жарко, как будто дым был вызван огнём, но пламени не видно. Воздух колеблется, освещённый щелью в полу, излучающей слабое бежевое сияние. Это расколотая дыра в деревянных досках сарая, и внутри маленький мальчик может видеть то, что кажется бледной формой груды камней. Так странно для места в саду его родителей.

Они запрещали ему посещать сарай, потому что боялись, что он исследует это и поранится? Или что-то ещё?