Шоколадник (ЛП)

Но он это делает, слепо тянется, хрипит и рычит в гнилостном воздухе. Впереди по-прежнему нет выхода, и он чувствует, что сбивается с пути, но изменение качества воздуха говорит ему, что он на правильном пути. Удушливая вонь ослабевает, и он улавливает запах прохладного чистого кислорода.

Что-то хватает его за лодыжку. Он кувыркается лицом вперёд, ударяясь щекой о землю. Мальчик хнычет и перекатывается на спину, не в силах бороться с мощной лозой, обвившей его ногу.

Над ним Креб излучает свет изо рта, глаз и раны на шее, оставляя тошнотворные коричневые пятна на неровных контурах пещеры. Его туловища нигде не видно, но его голова вырисовывается высоко, поддерживаемая только толстым клубком кишок и твёрдых экскрементов, исходящим из темноты позади него. Эти тёмные нити плоти и фекалий усеивают стены, потолок и пол.

— Ты не можешь бежать вечно, брат, — говорит Шоколадник Креб, капая изо рта. — Иди выпей «особого коричневого» шоколада и останься со мной здесь, как ты и хочешь.

Животик маленького мальчика сводит. Может, его брат прав? Может, он дома?

— Мы семья, — говорит Шоколадник.

Ещё больше щупалец изгибается вокруг ног мальчика, но не для того, чтобы удерживать его; а чтобы обнять его.

— Если ты убежишь, — говорит Шоколадник. — Это будет лишь вопрос времени, когда ты попросишь меня вернуться.

— Как? — спрашивает мальчик, теперь рыдая.

— Очень легко. Просто позови меня трижды, и я приду — обещаю. Но ты этого не захочешь, — свет, льющийся из глаз Шоколадника, сужается. — Потому что к тому времени, может быть, я больше не буду таким милым братом. Может быть, когда-нибудь — скажем, номер два, номер два? Ты меня забудешь, и тебе нужно будет напомнить. Я должен ДЕЙСТВИТЕЛЬНО показать тебе, что означает кровь и шоколад.

При этой угрозе мальчик вскакивает и вскидывает руки вверх. Они погружаются в тугие глазницы, превращённые в анусы Креба, а внутри нет вообще ничего твёрдого, только липкая яма дерьма.

Шоколадник кричит. Щупальца, сжимающие ноги мальчика, разворачиваются, и он снова бросается в темноту, ближе к поверхности земли.

— ТЫ, НЕБЛАГОДАРНЫЙ ПАРШИВЕЦ! — ревёт Шоколадник, бушующий, но полный боли и печали. — НОМЕР ДВА, НОМЕР ДВА, ДОРОГОЙ БРАТ — И ТЫ УВИДИШЬ!