Шоколадные деньги

– Нет, все в порядке. Спасибо, – говорю я. – Мне нужно возвращаться к машине.

Я знаю, что Бэбс меня ждет. Знаю, что она теряет терпение. Я поворачиваюсь уходить, но Мэгс хватает меня за руку.

– Постой-ка, у тебя лицо почему-то знакомое. Может, я знаю твоих родителей?

– Сомневаюсь, – говорю я. Совсем уже неправда.

– Как тебя зовут?

– Беттина.

Ошибка. Мне следовало бы что-то придумать, поднапрячься по части лжи. Мэгс отдергивает руку, точно я ее обожгла. Наверное, жалеет, что не сказала мне напиться из чаши унитаза, а не писать туда.

– Беттина? – переспрашивает она, проверяя, не ослышалась ли.

– Беттина, – повторяю я.

Взгляд у Мэгс уже не дружелюбный и не материнский.

– Тебе не следует заходить в дома чужих людей, Беттина, – говорит она. – Даже если тебе надо воспользоваться уборной. Так у нас в Грасс-вудс не делается.

В другой руке она сжимает лопату, ее пальцы впиваются в деревянную ручку. «Брось ею в меня», – хочется сказать мне. У меня нет нужного ответа.

Она поворачивается ко мне спиной, уходит к боковому входу в дом.

– Доброго тебе дня, – сухо говорит она, отряхивая грязь с сапог, когда поднимается на ступеньку.

– Спасибо, Мэгс, – говорю я, стараясь вложить в это прощание «извините».

Резко обернувшись, она смотрит мне прямо в лицо. Будь она человеком иного склада, она в этот момент заорала бы. Но она только говорит:

– Миссис Морс. Тебе правда пора идти. До свидания, Беттина.

Я смотрю, как она исчезает в Чайном доме. Я возвращаюсь по подъездной дорожке искать Бэбс.

Бэбс рвет на газоне одуванчики. Она взаправду выглядит так, будто это ее мирок.

Она на меня смотрит. У меня на лице моя «фирменная задумчивая мина» – по выражению Бэбс. Я думаю о Хейлере. Где он? На занятиях по теннису в «Хопсеквеске»? В скаутском лагере? Я наконец познакомилась с Мэгс, но теперь до меня доходит, что познакомиться-то я на самом деле хотела с ним.

Бэбс легко проскальзывает в салон машины. Я тоже сажусь. Закурив, она с мгновение мешкает, прежде чем запустить мотор.

– Ну и как прошло? – спрашивает она.

– Ммм… нормально. – Я не знаю, чего она от меня ждет.

– Видела ее?

– Да.

– И как она тебе?

– Хорошенькая. – Поскольку Бэбс красавица, думаю, она не слишком обидится на мою оценку.

– Хорошенькая крошка, кошка драная. Все в этой деревеньке на одно лицо. И мысль у них на всех одна – одна и та же. В отличие от тебя, ни у одной нет мозгов. Они листают альбомчики с картинками и думают, будто начитанны. Они раз в год ходят на балет или в оперу и считают себя культурными. Должно же быть что-то помимо «хорошенькой». Она с тобой разговаривала?

– Да. Она рассердилась, что я пришла.

– Так я и думала. Эти женщины просто исходят ядом. Теперь ты понимаешь, почему Мак приезжает в пентхаус. Ты была очень храброй, что туда пошла. Но Чайный дом тут не главное. Я хотела, чтобы ты сама увидела, какие ограниченные эти женщины. Никогда, никогда не живи в пригороде. Все эти долбаные теннис и гольф, садоводство и репетиторы для сопливых детишек. И оргазм они испытывают лишь однажды – когда едят карамболу в «Оскарс Маркет». Слава богу, я сбежала.

Все, что она перечисляет, звучит не так уж и плохо, но что тут скажешь? Мы покидаем Грасс-вудс раз и навсегда.

Когда мы возвращаемся в пентхаус, я понимаю, что Бэбс ждет гневной вспышки Мака. Что угодно, лишь бы его вернуть, пусть даже придется использовать меня, чтобы вывести из себя его жену.

Я воображаю, какую она заготовила отповедь: «Это моя мать велела установить тот чертов туалет. Что может быть невиннее, чем ребенок, попросившийся в уборную?»

Но ссоре не суждено состояться. Проходит неделя за неделей. Мак все не появляется.

8. Похороны

Август 1980

Через два месяца после нашего визита в Чайный дом Мак погибает в автомобильной аварии. Он врезался в дерево по пути домой из бара в Грасс-вудс, бар назывался «Асы». Капот всмятку, лицо Мака вдавлено в рулевое колесо. Перебрал скотча.

Я думаю про скорость. Мак движется, потом не движется. Вся энергия ушла в рулевое колесо. Несся в своем «Остин Мини» без ремня безопасности. В этом весь Мак.

Бэбс узнает новости от Талли. Бэбс не плачет. Во всяком случае, при мне. Мне она говорит, мол, да, люди умирают. Нет смысла разводить долбаную драму. Будут похороны. Надо строить планы, покупать одежду. В похоронах Бэбс видит своего рода вечеринку. Соберется уйма разодетых людей, чтобы попрощаться с одним из близких.

Поминальная служба должна состояться в Грасс-вудс через четыре для после аварии. Гроб будет закрытый, поскольку тело Мака слишком покорежено, но оно все равно будет там лежать. Эдакий разлагающийся, воняющий гость.

Бэбс даже не приходит в голову, что ее присутствие на похоронах может быть неуместно. Она надевает черное льняное прямое платье, а ведь она ненавидит черный цвет, потому что он идет слишком многим женщинам. Скрывает глаза за большими черными очками и в черный клатч кладет упаковку салфеток. Жемчужное ожерелье, которое она купила в отместку Маку, красуется у нее на шее. Возможно, она все-таки сентиментальна.