Шоколадный папа

— Ты не можешь уснуть? — Лувиса смыла голубые тени, карандаш и розовую помаду. Андреа это не нравится. На мгновение Лувиса кажется такой же чужой, как женщина на картине. Но ведь Андреа знает, что Лувиса добрая.

— Пожалуйста, поверни фотографию к стене!

Лувиса идет первой и поворачивает фото. Пусть таращится в стену. Лувиса вздыхает. Наверное, ей не нравится все время поворачивать собственную прабабушку лицом к стене.

— Вот так, — говорит она, — спокойной ночи.

— Погладить, поцеловать, обнять, — просит Андреа, и Лувиса еще раз гладит, целует и обнимает.

Девочка Андреа стоит перед зеркалом — да, она снова плакала. А может быть, дело в цветочной пыльце. Красные глаза — хорошо. Мокрый нос. Может быть, завтра можно будет остаться дома. И послезавтра, и послепослезавтра. Лувиса считает, что оставаться дома всего на один день нельзя. Особенно если у тебя температура. Андреа трогает лоб рукой. Ведь он горячий?

Многое отличает Андреа от тех, кто хочет в школу, чтобы встретиться с друзьями:

Андреа боится сморкаться.

Андреа не умеет свистеть.

Андреа не решается зажигать спички. Она стоит у туалета и тренируется. Время от времени у нее получается, но горящую спичку приходится быстро бросать.

У Андреа нет ни сумки фирмы «Соломон», ни модных мокасин.

Боли в животе. К концу занятий у Андреа непременно начинает болеть живот, и ей приходится уходить пораньше. Так больно, что она еле двигается, но еще хуже то, что каждый день приходится отпрашиваться и слышать возмущенные, завистливые реплики класса. Как будто Андреа врет. А вдруг все и вправду думают, что она просто сочиняет?

Вернувшись домой, лежать на диване и смотреть записанную на новехоньком видеомагнитофоне очередную серию Falcon Crest. Боль в животе проходит, остается лишь желание увидеть следующую серию и предвкушение мероприятия под названием «Пойти-в-магазин-за-шоколадом». Возвращаясь из магазина с шоколадкой в кармане, Андреа почти чувствует прекрасный вкус на языке, но терпеливо ждет, пока не окажется в комнате за закрытой дверью.

После неизбежно возникает ощущение пустоты.

Сделать уроки и лечь спать, а наутро снова в школу.

Андреа надеется, что завтра, как только заработает будильник, она проснется в поту, с раскалывающейся головой. Или что она, отключив противное пиканье, бросится в туалет с приступом рвоты. Рвота — едва ли не самое страшное в жизни, но школа хуже. Кирпичные стены коридора, ухмылки, перешептывания, смешки. Спины и подножки. А когда Андреа постриглась, стало только хуже. Она едва не плачет, глядя в зеркало.

— Не так уж и плохо, — говорит Лувиса, укладывая короткие прядки феном и расческой: выходит красиво. Она делает укладку вечером в воскресенье (после свежеиспеченного хлеба и американского ток-шоу), и Андреа не спит всю ночь. Время от времени она переворачивается на другой бок, чтобы прическа не оказалась смятой только с одной стороны. Пытается лежать так, чтобы волосы почти не касались подушки. В понедельник все не так уж плохо, но вот во вторник… боже, невозможно смотреть.

Андреа смачивает волосы водой, зажимает заколками там, где должно быть плоско, вытягивает и взбивает, и прическа становится очень странной: макушка совершенно плоская! Школа превращается в еще большее мучение, Андреа чувствует себя уродиной. А если идет дождь или просто влажно, то все пропало. Ничто не поможет.

* * *

Опять.

Я ищу тебя. Ты говорил, что вернешься.

Ты сказал: я вернусь и больше никогда не оставлю тебя. Так ты и сказал в мечтах Андреа. Ее мечты были реальностью.

Андреа медленно спускается по лестнице. Вот он — с пакетами из аэропорта и чемоданами. Он улыбается. Лувиса смотрит на Андреа с порога кухни.

— Андреа! Папа дома.

Как будто Андреа не видит! Карл распахивает руки, и она вплывает в его объятия, которые длятся всего мгновение: она ничего не успевает почувствовать.

— Держи! — Он протягивает ей пакет. Лина-Сага уже сидит в гостиной и достает подарки. Карл расшнуровывает черные ботинки. Идет на кухню вместе с Лувисой. Они закрывают дверь. Андреа слышит, что они ругаются — или беседуют, как это у них называется. Она берет свой пакет и поднимается в свою комнату. Внутри — футболка с серебристым тигром и, как обычно, коробка шоколада: тридцать кубиков шоколадной нуги. Андреа надевает футболку, гладит тигра. Открывает коробку и кладет в рот первую конфету, которая тут же тает на языке. Потом вторую. Вскоре корзина для мусора полна серебристых оберток.

* * *

Хельга постриглась в точности как певица Карола, а бабушка сшила ей платье, как у Каролы: копию того, в котором она победила в музыкальном конкурсе с песней «Незнакомец».

— У нее красивые волосы, — говорит Лувиса, вылепливая котлеты. — Она и вправду похожа на Каролу.

«А разве я непохожа?» — спрашивает Андреа, но Лувиса считает, что не очень.

— Ты гораздо красивее!