Шолох: Тень разрастается

Стоило Ловчему в развевающихся шелках переступить порог пещеры, как он вытребовал у Дахху домашнюю аптечку, из коей в мгновение ока выхлебал все три пузырька мятного сиропа от кашля — того, что помогает скрыть земляной запах. Не поперхнувшись, не размениваясь на объяснения, Полынь с ногами забрался на высокий барный стул в углу комнаты, деловито стянул кожаный сапог и начал так и эдак примериваться к тюремному браслету.

Дахху бочком-бочком приблизился к Ловчему с пачкой магических пластырей: «Ох, у вас так много порезов, давайте подлатаю…». Но Полынь смерил его таким взглядом, что друг быстро передумал поддаваться знахарским инстинктам и, попятившись, чуть не снес хлипкую этажерку с шахматной коллекцией. Если бы не метнувшаяся к мебели Кад — наш личный мастер быстрого реагирования — у волшебного веника появилось бы уйма работы, а у Дахху — повод для нытья на всю оставшуюся жизнь.

На этом увлекательное шоу «Познакомьтесь с Полынью» не закончилось.

К гостю подлетел заинтересовавшийся Марах.

Филин сел на острые коленки Ловчего, растопыренные «бабочкой», и обольстительно ухнул, типа, эй, я слышал, у тебя есть совушка, так вот я тоже совушка — изволь почесать! Но Полынь не оправдал ожиданий моего питомца: он лишь сощурился, клешней искривил пальцы и вдруг метко выдернул у Мараха особо прельстительное серенькое перышко. Я возмутилась, птыц обиженно клюнул Ловчего в ладонь и улетел. Полынь покрутил перышко туда-сюда, любуясь, и, удовлетворенно хмыкнув, воткнул его в прическу.

Я искоса глянула на Кадию: ну, как пройдет твое «обнюхивание» с новичком?

Но подруга лишь тихонько покачала головой из стороны в сторону: спасибо, обойдусь, — достала из ножен меч и принялась его профилактически затачивать. Весомые, размеренные «шух-шух» в руках Кад всегда производят на людей неизгладимое впечатление: идеальное лицо, сосредоточенно склонившееся над темным металлом, блестящие локоны белокурых волос, которые Кадия метко сдувает, когда уж совсем нагло лезут в глаза, румяные скулы и особые феромоны чести и достоинства — как тут устоять? Но мы с Дахху давно привыкли к легендарному очарованию красотки, а Полынь закрыл глаза и замер, уйдя в себя.

За следующие пару часов он не произнес ни слова, молча неся свою барную вахту Ордена Скрещенных Ног.

Все это время я то ли бахвалилась, то ли исповедовалась, выстраивая истинную событийную цепочку последнего месяца. Боги, карлова магия, Зверь, путешествия в другие миры. В общем, сплошная «карусель, карусель, начинает рассказ, карусель, карусель, это радость для нас», — как поют актеры перед кукольными спектаклями в театре «Карусель»…

И, кажется, в процессе я переборщила с оптимизмом.

Потому что по итогам моего рассказа Дахху и Кадия не только не обвинили меня во лжи, не стали ныть и предсказывать конец света в стиле Ол`эна Шлэйлы, но, наоборот, внезапно вспыхнули горячей страстью по отношению к некрополю и возможностью туда «сходить». Причем «сходить» по полной, добраться до самого центра кургана, туда, где полегли предыдущие отряды — в поисках, видите ли, каких-то там исторических открытий, потенциальной славы и просто хорошего настроения.

Я заламывала руки и громко стенала, но безбашенная удаль этих двоих отказывалась воспринимать возражения. Ребята свято верили в себя, в Полынь и в меня (вот последнее особенно прикольно).

— Тинави, они правы, нам нужно по-настоящему спуститься под курган, а не ограничиться предбанником, — цокнул языком Полынь.

— И тыыыыыы туда же?! — я негодующе повернулась к предателю.

Ловчий ткнул пальцем в свой мерцающий антрацитом браслет:

— Он записывает каждое мое движение, очень точно. Патент Дома Внемлющих. Как нам вчера сказали, тюремный наблюдатель будет в режиме настоящего времени следить за моими перемещениями. Подумай сама: если браслет замрет у входа в курган на долгие часы, он почует неладное.

— Да какая разница, Полынь? Потом мы вернем Лиссая — Карлу-то вообще по барабану, откуда меня выдергивать в свое междумирье, хоть с этой кухни, — и вопрос о твоих не-перемещениях будет закрыт. Спектакль закончится, а победителей не судят!

Ловчий задрал хламиду повыше и демонстративно постучал по круглому стеклянному шарику, венчающему браслет с обратной стороны ноги, под икроножной мышцей:

— Видишь?

— Ну.

— Эта штука взрывается. Удаленно. Считай, компактная гномья бомба. Если тюремщики решат, что я сбежал — просто подорвут браслет. И меня вместе с ним, как ты догадываешься.

— Но ты ведь не сбежишь!

Полынь из Дома Внемлющих равнодушно пожал плечами:

— Если б бывший Ходящий под моим присмотром вдруг перестал идти по обговоренному заранее пути и застопорился, да не где-то, а в самом сердце столицы, под Дворцом — я бы точно его ликвидировал. На всякий случай. Превентивность, помнишь? Главное правило любой госструктуры.

— Но ведь у нас с Сайнором уговор — есть время до девяти утра!

— Но тюрьма-то находится в управлении Совета, а не короля. А для Совета никаких «уговоров» не существует.