Шолох: Тень разрастается

Я, отплевываясь от амулетов, попробовала вывернуться из объятий "бокки-Полыни". Хочу видеть, как все будет!

Увидела.

Перепугалась…

Весь воздух в зале — спертый курганный воздух, ни намека на летнюю свежесть или вообще сколько-нибудь пригодное для комплиментов дыхание — вдруг обернулся огнем.

Ревущее пламя вихрем заполнило весь зал: выжигало упырей, обращало в пепел скелеты, выбеливало мемориальную стеллу. Расплавляло маски полегших Ходящих…

Весь зал — да не весь. Зона отчуждения царила вокруг нас пятерых и всех плывущих по залу бокки. Вот зачем они в нас вселились… Защищают от огня.

А огонь — не простой. Оранжево-алый, прозрачный, — 100 %-но магический — сквозь него было прекрасно видно, как гибнут и корежатся чудовища вокруг нас.

Но откуда взялось это пламя?

В проеме, ведущем в коридор номер два, я вдруг увидела фигурку Дахху.

Смеющийся стоял в полный рост, гордый, будто хранитель, раскинувший руки по сторонам. Из его пальцев и начинался этот всепоглощающий пожар.

— Дахху же так не умеет… — ошарашенно пробормотала я сквозь опаленные ресницы, из-под подмышки Полыни выглядывая наружу.

— Ему бокки подсобили, — шепнул Ловчий, резко пахнув мятой. — По дружбе. Молодец парень.

И точно. Сквозь волшебное пламя я различила, что духи с фонарями, которым все нипочем, меж корежихшихся тел упырей скользили к Дахху, и вливались, вливались в него теневым водопадом, пока все не растворились Смеющимся.

Так длилось с полминуты.

Потом ревущее пламя утихло.

От упырей и скелетом остались лишь горстки пепла. Зал, сердце некрополя, страшно пах паленым мясом… Я раскашлялась и сползла по Полыни, как по стене.

Струйка черного пара вылилась у меня из носа, растеклась по полу лужей. Из этой лужи вырос, как ни в чем ни бывало, бокки-с-фонарем. То же самое произошло у ребят.

В случае Дахху, наверное, выстроится целая очередь "на выход"…

Я бы посмотрела.

Да сил нет — дышать невозможно.

— Время? — пробормотала я, закорючкой сворачиваясь на полу.

— Девять двадцать пять, — вежливо ответил принц Лиссай откуда-то сверху.

Рядом послышался топот стальных подкованных сапог и яростный девичий голос, звонкий, резкий, как удар хлыста:

— Быстро тащи ее во Дворец!

— Да не могу я! — рявкнул в ответ Полынь, зло, обреченно. — Не могу!

Звон пощечины. Низкий рык. Женский вскрик.

«Эй-эй-эй, полегче, ты!» — здравый голос Андрис Йоукли.

И грустный шепот над правым ухом: «Тинави, Тинави, к-как вы? Пожалуйста, держитесь».

Дышать становилось труднее.

Я подняла левую руку, будто онемевшую, и неловко бухнула себе на лицо. Черные червячки ощущались уже на уровне носа.

Ну вот, Карл. Не придется ждать две тысячи лет. Посмотрим вселенную уже сейчас, если, конечно, в твоем плотном графике найдется местечко для пары путешествий… Затяжная война допускает выходные? Зверь уступит мне песчинку твоего божественного времени?

— Полынь, дайте руку, — краем сознания я уловила сосредоточенный голос Смеющегося. Он рассыпался странным эхом, будто брызги водопада — вроде и не различаешь отдельные капли, а весь уже в мокрой пыли…

— Что?

— Руку, правую. Вот так.

Все дружно ахнули. Я хотела разомкнуть веки, но… Навалилась такая странная, такая сладкая тяжесть…

О, кажется, Мшистый квартал. Ничего себе, какой цветущий.

Странно, я думала, пионы вокруг моего коттеджа распускаются в мае, а сейчас июнь, м… Какой запах…

Тонуть. Тонуть в белоснежных волнах аромата, свободной и вечной, спокойной и полной бытия…

На краю сознания, среди нарастащего шума моей собственной крови, упорно циркулирующей по телу, несовершенством мелькнул голос Андрис:

— Супер!

И тотчас — Лиссая, чуть смущенный:

— Нет-нет, меня можно оставить… А, ну раз так, то к-конечно…

Я уже хотела было пойти навстречу распахнутой калитке своего сада, ведущей в глубину Смахового леса, когда чьи-то руки хорошенько тряхнули меня.

Идиллическая картинка любимого участка мигнула и растворилась в беззвездной темноте.

Пропали огромные головы благоухающих пионов. Пропал наполненный косыми лучами солнца и пением птиц лес. Пропало удивительное чувство того, что все и всегда будет хорошо — независимо от других и другого.

Чернота Прыжка сменилась ощущением содранных коленок из-за непредвиденного столкновения с ворсистым ковром.

Ну вот.

Стоило только познать покой!

ГЛАВА 15. Странный случай с мастером Улиусом

— Отец там? — голос Лиссая был непривычно жестким.

— Нельзя, Ваше Высочество. Законопроект обсуждают-с. С Советом, с Двором, с приглашенными…

— Пустите немедленно, вы что, не видите, к-кто я? — буквально выплюнул принц.

— Но…

— Вас к-казнить?

— Никак нет, Мастер Лиссай!

Я, между тем, одурело мотала головой, изо всех сил пытаясь сфокусировать взгляд на собственных руках. Руки эти, покрытые уродливыми черными узорами проклятья, упирались в красную ковровую дорожку, каковой был выложен дворцовый коридор перед Тронным залом.

Да. Все верно. По утрам тут обычно ведутся дебаты на тему будущих законопроектов… Видимо, ребята это знали, Прыжком доставляя меня сюда, а не куда-либо еще во всем объемном Дворце. Что ж, повезло.