Шолох: Теневые блики (СИ)

Как-то в юности Лиссай упал с лошади. Сильно. Приложился головой так, что произошло сотрясение мозга и, хотя лекари быстро привели его в чувство, с тех пор картина мира у принца слегка изменилась. Он стал видеть эмоции людей и еще какие-то непонятные потоки света, будто акварель, расползающуюся по листу бумаги. Их было много, они были подвижны и наезжали одни на другие, у него кружилась голова, а в людных местах подташнивало. К этому, впрочем, Лиссай быстро привык и даже стал получать от подобных вещей удовольствие. В частности, такие нелады со зрением породили у него совершенно новый этап в живописи: его картины стали яркими, смелыми, полными волшебных огней. Чем больше Лиссай рисовал, тем лучше у него получалось. В конце концов реальные объекты практически полностью исчезли с его холстов, уступив место разноцветным потокам света. И вот однажды Лиссай понял, что его рукой как будто движет что-то иное, не он сам.

Не успел принц обомлеть от такого открытия, как провалился в Святилище — так он назвал волшебную беседку в лесу, где деревья были так высоки, что исчезали в облаках, а все окружающее тонуло в розовато-голубом тумане. Помнится, он тогда рисовал огромную работу, три на три метра, отображавшую ту волшебную гамму разноцветных потоков, каковая шла вокруг его старших братьев и сестер, когда они играли в крикет. Это было за два месяца до встречи с Тинави в библиотеке.

Тогда реальность у него перед глазами поплыла — неожиданно. Краски смешались, в горле запершило, вдохнуть не получалось, а в ушах тянулось бесконечное «до» нижней октавы. Это было похоже на то, как однажды в детстве маленького Лиссая накрыла с головой здоровая морская волна. Родители впервые отвезли его на море, и, стоило им отвлечься, как резвящегося на берегу сына захлестнула и потащила на глубину стихия. Конечно же, его почти сразу выловили. Но то ощущение паники еще долго вспоминалось мальчику, и сейчас, столько лет спустя, вернулось наяву.

Когда Лиссаю удалось «вынырнуть» из мельтешащих вокруг красок и утихомирить звон в ушах, он обнаружил себя стоящим в изящной каменной беседке на лесной поляне. Вокруг — ни души. Судя по деревьям и общему колориту поляны, это вполне мог быть Смаховый лес. А мог и не быть.