Шолох: Теневые блики (СИ)

— А, точно, Полынь. А то я все мысленно перебираю: Крыжовник, Крапива, что там было? Хороший мальчик. Очень сильный. Я у вас таких сильных тут больше не встречала.

— В каком смысле сильный? — я представила куратора с его тонкими руками и острыми чертами лица. Мда, не спортсмен. А будь он сильным магом — работал бы в Башне, а не в департаменте Ловчих.

— Сильный, значит сильный. Разотрет в песок — и не заметит. Но и хорошее для таких сделать — раз плюнуть. Бывают люди, у которых искры горят ярче, чем у других. Вот только светит эта искра или обжигает? И нравится ли королю, что среди нас есть такая искра?

Я заглянула старушке в глаза. Что это? Еще какая-то манипуляция? Полынь ее подговорил на подобные речи, чтобы я, не знаю, почувствовала к нему былое расположение или внезапно зауважала? И при чем здесь вообще король?

— Пиония? Ты не могла бы рассказать мне об этом подробнее?

Во взгляде Пионии не было намека на злой умысел. Она смотрела на меня с добротой и пониманием, чуть-чуть хитро. В ответ на просьбу лавочница потрепала мои волосы и подбородком указала вдаль:

— Ну-ну, подробнее, ишь что придумала! Смотри, твои друзья идут, красавица.

И тотчас с того конца Морской площади донеслось громовое:

— Кого я вижу, Тинави, юхуууу!

Испуганные голуби, грязно выругавшись на своем голубином, повзлетали с парапетов. К нам же лихо пригарцевали Кадия и Дахху. Еще сегодня утром подруга не хотела его видеть, а теперь вот — вместе обедают, причем без меня. Мде. Страстная натура эта Кадия.

Мы с друзьями стали обмениваться новостями, но без подробностей: все-таки Пиония, любопытная, как и все старушки, находилась рядом и нет-нет да слушала нас. Впрочем, я не удержалась от того, что бы тихим голосом не рассказать о том, что снова повстречала Того Самого Лиссая из библиотеки, и что он — полновправный житель Дворца и сын Сайнора. У ребят округлились глаза и, кажется, тотчас возникли многочисленные вопросы, но именно в этот момент Пиония вдруг ахнула, всплеснула руками и обратилась к Кадии, перебив наш разговор:

— А ведь для вас, юная леди, у меня есть сюрприз!

— Однако! Какой же?

— Письмо. — Она достала из корзины, прятавшейся за телегой, тугой свиток и протянула его при каждом движении скрежещащей из-за доспехов Кадии. — Мой помощник, Маркус, подрабатывает рассыльным у господина Анте Давьера. Сегодня тот передал ему огромную пачку посланий, чтобы развести вечером по Шолоху, и в том числе одно для вас. Маркус пока отправился раздавать первую партию, а эту часть оставил у меня. Мы договорились, что, если я увижу кого-то из адресатов, то сама отдам письмо, зачем ему зря ноги сбивать.

— Спасибо, Пиония! Это миленько. Что за хмырь этот Анте Давьер — я не в курсе, но сейчас разберемся.

Пока Кадия развязывала перетягивающую свиток бечевку и ломала сургучную печать, Дахху встрепенулся:

— Я знаю, кто такой господин Давьер. Предприниматель, который в том году приехал в Шолох и прибрал к рукам одну из столичных газет, «Вострушку». Всех тогда просто убило то, что иноземец будет хозяйничать в сфере новостей, но Смотрящие почему-то не стали возражать. А сейчас он…. Не помню, чем именно занимается, но каким-то образом делает деньги. Много денег. И очень быстро.

— Вот оно, значит, как! — Усмехнулась Кадия, читавшая письмо и одновременно пытавшаяся почесаться под железными латами. — Пожалуй, ты все верно помнишь, потому что этот Анте приглашает меня на бал, который состоится завтра в его особняке, расположенном по адресу набережная Доро, дом 1… Если я не ошибаюсь, это одуреть как пафосно.

— А в честь чего он дает бал? — Я удивилась. Не то чтобы в Шолохе кто-то, кроме Дворца, устраивал крупные празднества. А судя по тому, что Кадия не знала хозяина, в корзине у Пионии лежало еще штук двести таких приглашений, и это было только половиной от общего количества, господин Давьер разошелся не на шутку.

— Ой, тут все очень напыщенно… — фыркнула Кад, отчаянно выворачивая запястье в попытках добраться до собственной упакованной в панцирь спины. Как же она у меня многозадачная: читает, разговаривает, чешется. Умничка, да и только! — В честь «официального открытия первого летнего сезона, который мне повезет провести в блистательном Шолохе».

— Если бы «Вострушка» не принадлежала самому Анте, я представляю, как бы журналисты по нему прошлись. — Покачал головой Дахху. — Устраивать крупный прием без причины равносильно тому, чтобы бессмысленно хвастаться, выставляя напоказ свое возмутительное богатство. Чрезмерная тяга к шику и помпезности — это варварское поведение, в Шолохе в такому относятся, как к первому признаку слабоумия.

— Ну, я лично не имею ничего против такого «слабоумия», — пожала плечами Кадия. — Так, ребят, ну что я вам должна сказать — у меня тут в приглашении стоит «плюс один». Кто со мной?

Мы с Дахху переглянулись. Друг покачал головой, а потом подмигнул мне, подняв брови так высоко, что они уползли под шапку: