Шолохов. Незаконный

«Мне не хочется приводить примеров, как проводили хлебозаготовки в Хопёрском округе, как хозяйничали там районные власти. Важно то, что им (незаконно обложенным) не давали документов на выезд в край или Москву, запретили почте принимать т-мы во ВЦИК, и десятки людей ехали в Вёшенскую (другой край, Сев<еро-> Кавказ<ский>), слали отсюда Калинину т-мы, просили, униженно выпрашивали, а оттуда лаконические стереотипные ответы: “Дело ваше передано рассмотрение округа”. Один парень – казак х<утора> Скулядного, ушедший в 1919 г. добровольцем в Кр<асную> армию, прослуживший в ней 6 лет, красный командир – два года, до 1927 года, работал пред. сельсовета. В этом году имел: 6½ д<есятин> посева, 1 лошадь, 2 быка, 1 корову и 7 душ семьи, уплачивал налог ед. с/х. в размере 29 р., хлеба вывез 155 п<удов>, до самообложения чрезвычайной комиссией в размере 200 п. (в четырёхкратной замене 800 р.). У него продали всё, вплоть до семенного хлеба и курей. Забрали тягло, одежду, самовар, оставили голые стены дома. Он приезжал ко мне ещё с 2 б<ывшими> кр<асноармей>цами. В т-ме Калинину они прямо сказали: “Нас разорили хуже, чем нас разоряли в 1919 г. белые”. И в разговоре со мною горько улыбался. “Те, – говорит, – хоть брали только хлеб да лошадей, а своя родимая власть забрала до нитки. Одеяло у детишек взяли. Просил, купить хотел, взял бы денег взаймы. «Нет, мол, денег нам не нужно, лови 14 штук курей”.

Вот эти районы и дали банду. А что творилось в апреле, в мае! Конфискованный скот гиб на станичных базах, кобылы жеребились, и жеребят пожирали свиньи (скот весь был на одних базах), и всё это на глазах у тех, кто ночи не досыпал, ходил и глядел за кобылицами… После этого и давайте говорить о союзе с середняком. Ведь всё это проделывалось в отношении середняка».

Так начиналась «Поднятая целина». В эти майские недели зарождалась её интонация, тема, мука.

Левицкую письмо поразило. Она показала его одному из секретарей Московского комитета партии. Тот, в свою очередь, передал Сталину.

* * *

Весной затеялось удивительное дело: режиссёры Иван Правов и Ольга Преображенская решили экранизировать первую книгу «Тихого Дона».

Сколько фильмов в детстве своём, в юности, да и в зрелости Шолохов пересмотрел! Кино он любил. А тут его герои окажутся на экране: мыслимо ли? И Гришка, и Аксинья, и весь Татарский, читай Каргинский хутор, и часть Плешакова заодно.

Преображенская ещё до революции была одной из ведущих российских актрис, а первый свой фильм – «Барышня-крестьянка» по Пушкину – сняла в 1916 году. С 1918-го преподавала во ВГИКе; в 1927-м они начали работать с Правовым, поставив нашумевший фильм «Бабы рязанские» – о русской деревне в революционные годы. Снимали на Рязанщине, те самые рязанские бабы составили массовку. Режиссёры добились желаемого: художественный фильм зачерпнул реальности и получился зрелищным и ярким. Главную роль в нём сыграла восемнадцатилетняя дебютантка Эмма Цесарская – украинская еврейка из Екатеринослава, в 16 лет переехавшая в Москву. Деревенской жизни Цесарская толком не знала, но с ролью справилась отлично.

Экранизацию «Тихого Дона» готова была поддержать германская кинофирма «Дерусса». Но немцы сразу поставили условие: Аксинью будет играть Цесарская. В итоге её утвердили без проб за девять месяцев до начала съёмок.

Когда Шолохов с ней встретится – онемеет. Эти быстрые чёрные глаза, эта ослепительная улыбка – кипенные зубы, задорный поворот головы… Просто чёрт знает что, а не девка.

Он влюбится. Не так чтоб голову потерять, а по-казачьи сдержанно. Коготком в сердце уязвлённый, вида поначалу не подаст.

Когда в 1951 году художник Орест Верейский начнёт работать над иллюстрациями к «Тихому Дону», Аксинья у него будет с лицом Цесарской. Это, конечно, Шолохов ему присоветовал.

На роль Григория выбрали Андрея Абрикосова – из поколения советских беспризорников, получивших «путёвку в жизнь», как в другом знаменитом фильме. 21-летний сотрудник Театра-студии Малого театра, Абрикосов мало того, что в кино не снимался, – он даже в театре не успел ни одной роли сыграть. Но что-то в нём подкупило режиссёров. Показали его фотографии Шолохову – он согласился: а что, похож…

Абрикосов войдёт в число ведущих советских артистов и впоследствии сыграет целую россыпь великих ролей – Гаврилу Алексича в «Александре Невском» 1938 года, митрополита Филиппа Колычёва в «Иване Грозном» 1945 года, а также в фильмах «Свадьба в Малиновке» (1967), «Братья Карамазовы» (1968), «Руслан и Людмила» (1972).

И Цесарская, и Абрикосов так полюбятся Шолохову, что появятся в его послевоенных экранизациях. Но пока ещё кино было немым. Перенос такого сложного романа на экран с минимальным количеством диалогов казался невозможным.