Шолохов. Незаконный

В 1835 году в составе сборника «Миргород» была опубликована повесть «Тарас Бульба». Читатели увидели сочинение в непотребном виде: наблюдались пропуски отдельных слов, незаконченный вид отдельных фраз, смысловые провалы. Не говоря о том, что события XVII века Гоголь перенёс в XV, что разом сделало повесть фантастической: тогда не было подобного оружия, тогда так ещё не одевались, более того – в те времена даже не существовало запорожского казачества. Разобрав эту публикацию гоголевской повести, можно что угодно доказать.

Чичиков в «Мёртвых душах» вечно будет ехать сквозь Россию в шубе, оттого, что автор запамятовал: на дворе лето, и приодел своего героя потеплее. Когда б подобное случилось с Мелеховым: какой хай стоял бы! «Автор переписывал, не понимая о чём речь…»

История литературы знает куда более катастрофические примеры несостыковок и ошибок в текстах. Любой объёмный исторический роман неизбежно содержит подобное и даже большее количество стилистических или сюжетных огрехов. Пока были живы свидетели 1812 года, Толстого непрестанно обвиняли в кромешном неправдоподобии, путанице и пересказе чужих мемуаров.

Шолохова всерьёз обвиняют в том, что он спутал имя казачьего атамана Кондратия Булавина. Истинный казак, уверяют, не смог бы никогда перепутать. Но Булавин был по тем временам – вор и разбойник, о нём в гимназии даже не упоминали. Да и упоминали бы: разве это говорит хоть о чём-то?

Подобная аргументация убедительна только для людей, далёких от литературного труда.

Есть, наконец, во всей этой истории ещё и, с позволения сказать, примирители. Те, что любят повторять: ну, какое значение кто написал? Есть роман – и хорошо. Авторство – вопрос вторичный.

Ну какие мы щедрые!

А какое значение имеет, чей у вас сын – свой или соседа? Хороший же парень! Какое имеет значение, с кем его прижила ваша жена? И с кем вас прижила ваша мать.

Или это странным образом имеет значение?

Давайте мы унесём плод ваших трудов, а потом скажем, что всё это принадлежит человечеству, а имя ваше – сотрём?

Нет?!

Отчего ж такое непостоянство?

Авторство Шолохова – вопрос первичный.

Как авторство Пушкина, Лермонтова, Достоевского.

Их слова неотделимы от их лиц и судеб.

Имя и судьба Шолохова приоткрывают нам пути в его род.

Его род разветвляется в русский народ.

Каждая ветвь этого рода для нас дорога и значима. И мы зачарованно смотрим, как с разных краёв Руси-России – Новгорода, Чернигова, Рязани – собирался его гений. Даже сам по себе этот разброс – север, юг и центр России – символичен.

Жизнь же Шолохова является ещё и замечательной иллюстрацией ко всем его романам и помогает увидеть их иначе, глубже, по-новому.

Как судьба Есенина заставляет глубже понимать его поэзию.

Как судьба Льва Николаевича Толстого, судьба Бунина, судьба Андрея Платонова помогает нам совсем иначе, лучше, чище видеть, осознавать написанное ими.

* * *

Дочка Маша привезла из Москвы в Вёшенскую собаку.

Рассказала: заходили с мужем в подъезд, а псина первой юркнула в дверь. Подумали: может, домой идёт, хоть слишком уж грязная для домашней собаки. Лифт вызвали – она в лифт. Ну, поднялись вместе с ней. Дверь в квартиру открыли – а она туда.

Делать нечего – отмыли.

У новой питомицы оказалась длинная шелковистая шерсть с чёрными пятнами. Определили её, как финскую лайку, хотя была она всё-таки дворнягой. Сводили к ветеринару – проверить, здорова ли. Ветеринар сказал: здорова. Только беременна.

Шолохов назвал собаку Дамкой, и едва ли в честь автора «Стремени».

Родила она девять щенков – всех раздали: шолоховские же! К тому же, как неизменно уверяли новых хозяев, породистые.

Дамка влюбилась в хозяина. Хозяин влюбился в неё. Собака неотступно ходила за Шолоховым. Целыми днями сидела в его комнате. Когда являлась гости, во все глаза следила за происходящим: любой резкий жест – и тут же раздавался её рык: не надо размахивать руками.

Обладала удивительным навыком: на вопрос хозяина «А где у нас Мария Петровна?» – бросалась, находила хозяйку и вела её к Шолохову.

…Мы бы так любили своих лучших русских сыновей, как собака его любила.

Глава семнадцатая Над Тихой водой

Ещё в 1974 году, в преддверии тридцатилетия дня Победы, в ЦК задумали создать масштабное кинополотно о Великой Отечественной: чтоб и послевоенному поколению показать, как было, и фронтовиков почтить, и миру напомнить.

Выбор режиссёра был очевиден – получивший за экранизацию «Войны и мира» премию «Оскар» всемирно прославленный Сергей Бондарчук.

У Министерства обороны возникла идея экранизировать подобающие дате маршальские мемуары, но для Бондарчука не менее очевиден был выбор литературной основы: «Они сражались за Родину».

В ЦК спорить не стали: Бондарчук и Шолохов – что лучшего желать в такой юбилей?

Съёмки начались в конце мая. А 10 июня 1974 года Бондарчук привёз в станицу Вёшенскую целую делегацию: помимо партийного сопровождающего, директора и оператора картины, с ним нагрянули актёры Иван Лапиков, Юрий Никулин, Вячеслав Тихонов, Георгий Бурков и Василий Шукшин.