Шопинг с Санта Клаусом. Любовные игры по Интернету

– Пойду назад по шпалам! Есть шанс найти там нашу пропажу, – объяснила я и зайчиком выскочила из купе.

Дородная проводница уже успела выпроводить из вагона почти всех прибывших пассажиров и загородила выход своим телом. В тамбуре, растерянно оглядываясь, переминался только наш консультант по криминальным ЧП на транспорте Вася-Пьеро. Увидев меня, он улыбнулся и радостно сказал:

– Я правильно понял, вы тоже выходите? Давайте вместе пойдем, в компании веселее!

– Ага, обхохочешься, – мрачно пробормотала я, поправив сумку на плече.

– Да выходите уже, сейчас тронемся! – рявкнула на нас проводница.

У меня мелькнула мысль, что я уже слегка тронулась: чтобы по собственной воле покинуть поезд за двести километров до места назначения, нужно быть совсем ненормальной! С недавних пор все происходящее со мной здорово напоминало театр абсурда.

«А началось все со встречи с твоим юристом, не к ночи будь помянут!» – подсказал мой внутренний голос, не утративший целенаправленной мстительности.

– С юристом я еще разберусь, – пообещала я.

Вася-Пьеро взглянул на меня озадаченно, видимо, попытался уловить логическую связь между преследованием воров и разборками с юристом.

– Никакой логики нет, никакой связи тоже, – не без сожаления брякнула я.

Однако сокрушаться по поводу отсутствия в моей жизни того или другого было не время.

– Живо, живо! – грубиянка проводница едва не вытолкала нас из вагона.

На перроне уже было немноголюдно, граждане, благополучно прибывшие, деловито втягивались в открытые двери здания станции либо пересекали пути, разбредаясь по окрестностям в соответствии с милым сердцу каждого русского человека анархическим принципом «куда душе угодно». По единственной подъездной дороге удалялись старенькие «Жигули» невнятного светлого колера. Я прищурилась, но номера не рассмотрела и понадеялась, что у Вадика, вооруженного оптикой камеры, зрение острее моего.

Поезд, потерявший немало пассажиров, со стуком и грохотом промчался мимо. Стало тихо, только в дачном поселке азартно лаяли собаки, по-своему приветствуя прибывших.

– Не знаю, как вы, Вася, а я лично собираюсь идти на предыдущую станцию непосредственно по шпалам! – чинно сообщила я своему дружелюбному консультанту. – Это к вашему вопросу о прогулке в компании.

– Тогда и я с вами!

Мой новый знакомый с готовностью поддержал идею пешего странствия. Багаж у него был не существенный – одна спортивная сумка. Он нацепил ее на манер рюкзака и потер руки:

– Ну, я готов идти!

Я вместо ответа с треском застегнула молнию куртки, и мы двинулись по шпалам в сторону, противоположную той, куда ушел наш поезд.

Пьеро, переставший быть печальным, некоторое время развлекал меня песенными номерами на железнодорожную тему. Сначала он вдохновенно исполнил «Голубой вагон», потом песенку паровозика из Ромашково, а затем перешел с детского репертуара на «дедский» и завел стародавний лирический хит про сбежавшую электричку.

– И я по шпалам, опять по шпалам иду-у-у-у домой по привычке! – бодро распевал Вася. – Пара-ру-ра-ру-ра-ру-ра-ру-ра-ру-ра! Пара…

– Действительно, пора! Пора переходить от слов и мелодий к делам и поступкам! – строго сказала я. – Вася! Мы с вами тут не просто так гуляем, а ищем коричневый кожаный бювар с важными документами на немецком языке. Давайте разделим зоны ответственности: вы смотрите направо, я – налево.

«Что-то в последнее время тебя слишком часто тянет налево!» – уязвил меня высокоморальный внутренний голос.

– Или наоборот: вы налево, а я направо! – признав суровую правоту сказанного, поправилась я.

– А на рельсы кто? – спросил Вася.

– Анна Каренина! – хмыкнула я. – Не на рельсы, Вася, а на шпалы и на то, что между ними. На железнодорожное полотно мы смотрим с вами оба. И в оба!

Никогда прежде я не гуляла по шпалам – и правильно делала. Как выяснилось, железная дорога очень плохо приспособлена для пешеходного движения. Мне с большим трудом удавалось соотносить длину шага с расстоянием между шпалами, которые к тому же оказались скользкими из-за покрывающего их инея. После того как мои ноги пару раз соскользнули с деревянных поперечин на неуютный гравий, я поняла, что рискую оказаться на больничной койке с порванным сухожилием, и благоразумно сместилась на обочину. Вася избрал другую тактику: он удивительно ловко шагал по рельсу, балансируя руками, как канатоходец, пока я не попросила его прекратить эквилибристику. Мне хотелось, чтобы мой добровольный компаньон по поисковым работам на пересеченной местности держал в поле зрения более широкое пространство, нежели серебристая полоска металла под ногами. Вася проявил похвальное послушание, спрыгнул на обочину, и мы пошли на запад параллельным курсом.