Шопинг с Санта Клаусом. Любовные игры по Интернету

Он спешно обулся и, путаясь в рукавах куртки, вывалился в коридор, по которому уже массово топали другие любители закуси.

– Я же не люблю рыбу! – запоздало напомнила я. – Мне пирожок с сыром купи!

Вадик уже выскочил на перрон и, зябко ежась, приплясывал вблизи наиболее богатой коллекции рыбьих чучел. Хореографический номер получился у него интересный, с сюжетом: придирчиво пощупав таранку, напарник похлопал по карманам, стукнул себя по лбу, обернулся к поезду и выразительными жестами потребовал от меня финансового участия в процессе. Я было удивилась, что цены на сушеную рыбу за время нашего недолгого отсутствия на родине так сильно выросли, что обыкновенная таранка стала Вадику не по карману, но тут же заметила, что растяпа просто забыл в купе свой бумажник – он так и остался лежать на столе.

Открыть окно я не сумела, пришлось организовать доставку напарнику денег из рук в руки. Хотя идти было недалеко, управилась я минут за пять, не меньше: в коридоре, в тамбуре и у вагона стояла толчея. Мужчины в тренировочных штанах и майках, женщины в спортивных костюмах и комнатных тапочках, детишки, крепко сжимающие в кулаках шоколадные батончики, бабули с клетчатыми сумками времен расцвета челночной торговли – вся эта классическая пассажирская братия образовала на моем пути плотную пробку.

– Дорогу большому слону султана! – бешено орал Вадик, пробиваясь уже в обратном направлении – в купе.

Одной рукой он тянул за собой меня – как маленького слоненка султана, в другой держал гирлянду из тарани, которой потрясал над толпой, как связкой колокольчиков. Серебристые рыбины не звенели, но рассыпали вокруг солнечных зайчиков и сухую чешую. Она падала на головы граждан, как напоминание о приближающемся празднике – новогоднее конфетти. Народ чертыхался и послушно сторонился с нашей слоновьей тропы.

– Ну вот, теперь можно и поговорить по-человечески! – сказал Вадик, ловко ободрав и разделав янтарную таранку. – Продолжай, дорогая. Итак, ты напилась самбуки и принялась бомбардировать дезертировавшего Александра эсэмэсками. А он?

– А он молчал, как дохлая рыба, – неохотно призналась я, ассоциативно покосившись на в высшей степени неживую таранку.

– Вот негодяй! – весело сказал Вадик и поднял свой стаканчик с виски. – За твое, Ленка, душевное здоровье! Вишь, какому испытанию оно подверглось! Надеюсь, ты не сойдешь с ума в попытке понять, почему этот стойкий парень не ответил на твои призывы – как телепатические, так и телефонные.

– Ты думаешь, мне больше думать не о чем?! – разозлилась я. – Я и так знаю, почему он не ответил!

– Почему? – Вадик живо заинтересовался и даже сделал попытку предугадать ответ. – Ох, блин… Неужели синьор импотенто?

– Сам ты импотент! – обиделась я. – С этим у него все в полном порядке, можешь мне поверить, я в мужиках разбираюсь, как… как…

Я замялась, подыскивая сравнение, которое не уронило бы мой многострадальный моральный облик ниже рельсов и шпал.

– Как я – в рыбе, – кивнул напарник и подвинул ко мне неопознанный фрагмент таранки. – Ты закусывай, закусывай, а то снова захмелеешь и по пьяни еще каких-нибудь дел натворишь!

– Золотые слова, – виновато пробормотала я. – Вадя, я ведь не все тебе сказала. Я после самбуки и перед рассылкой эсэмэсок еще текилу пила.

– У-у-у-у! – Напарник сокрушенно покачал головой и уронил подбородок в ладони. Взгляд его заблестел дьявольским весельем. – Представляю, какие ты потом писала тексты!

– Хорошо тебе, – сокрушенно позавидовала я. – Я вот, например, этого совсем не представляю! Смутно помню, что тексты были смелые, призывные и, кажется, немного ругательные… Сто пудов, называла я адресата каким-то нехорошим словом… Но каким?

– Наверное, козлом! – услужливо подсказал Вадик, повторно наполняя стаканы. – По опыту знаю: все бабы, когда злятся на мужиков, почему-то называют их козлами!

– Да ничего подобного! – горячо возразила я. – Я лично никогда никого козлами не называла!

Напарник недоверчиво заломил бровь, и я справедливости ради добавила:

– Конечно, кроме собственно козлов – настоящих, с рогами, из мира животных.

– Ну, тогда давай за нас, настоящих мужиков, прощающих вам, настоящим женщинам, любые обиды! – торжественно возвестил Вадик, поднимая стакан. – Что бы ты ни говорила, а Саша этот молодец. Не стал ругаться с пьяной дамой, проявил терпение и мудрость, промолчал и погасил конфликт.

– Да ничего он не проявил! – взбесилась я. – Уверена: он не ответил просто потому, что не получил моих сообщений! Он знать не знает, что я на него разобижена! У меня разных Саш в адресной книге – человек двадцать! Ты меня все время перебиваешь, не даешь рассказать главное: я эти свои наглые эсэмэски по ошибке кому-то другому отправила!

– Кому? – Вадик на секунду замер в ожидании ответа, а потом проворно полез в карман за собственным мобильником. – Интересно, я ничего такого игривого не получал? Ну-ка… Нет, мне ты ничего не присылала. Хочется думать, это только потому, что я не Саша.