Shot in the Dark (СИ)

Он лежал в своей комнате, в особняке Уэйна. Луна тонким лучом освещала кресло и массивную фигуру в нем.

— Брюс? — неуверенно позвал Найтвинг, все еще пытаясь вспомнить, что произошло. Последним его воспоминанием оказалось то, как Джейсон, боровшийся с ядом, пытался позвать на помощь. Видимо, это сработало.

— Дик, — Темный Рыцарь вздрогнул, пробуждаясь от беспокойной дремоты. — Наконец-то.

Уэйн выглядел уставшим и изможденным. Под глазами залегли черные тени. Грейсон смотрел на наставника, и в его голове рождались самые тревожные мысли.

— Что случилось? — спросил Найтвинг, с трудом шевеля пересохшими губами.

— Тебя потрепало. Не сильно. Пара царапин, но крови ты потерял много. Альфред заштопал тебя, но пока что лучше немного отдохнуть.

— Хорошо, — кивнул Дик, все еще не решаясь задать беспокоивший его вопрос. Брюс понял сам.

— Я не успел. Он умер у меня на руках.

Грейсон почувствовал, как легкие наполнились тяжестью. В глазах заплясали пятна.

— Мне… — хрипло произнес он, пытаясь бороться с рвущимся наружу криком. — Мне нужно его увидеть.

Уэйн кивнул, понимая, что сейчас Дика лучше не останавливать. Он сам держался на честном слове и беспокойстве за второго воспитанника, и только это не давало полностью уйти в пережитую боль. В то, что Джейсон Тодд второй раз умер у Бэтмена на руках, потому что он опоздал.

В бэт-пещере было тихо и непривычно холодно. Операционный стол, на котором обычно Альфред зашивал их после неудачных патрулей, был занят. Под тонким покрывалом отчетливо угадывались очертания тела.

Дик неуверенно подошел и откинуть ткань. Вгляделся в белое, непривычно умиротворенное лицо брата. Прикоснулся пальцами синеватым губам. Убрал со лба отросшие за месяц волосы.

Джейсон Тодд был мертв. Теперь Грейсон в этом окончательно убедился.

— Когда мы отправимся? — тихо спросил Найтвинг.

— Куда? — удивился Брюс, выныривая из своего горя.

— К Яме Лазаря. Когда?

— Мы не будем пользоваться Ямой, Дик, — ответил Бэтмен.

— Тогда как мы его вернем? — голос Найтвинга ощутимо дрожал, и он знал, что виной этому был не холод.

— Мы не будем его возвращать, — строго и непреклонно произнес Темный Рыцарь. — Джейсон этого не хотел.

— Тогда зачем ты сохранил его тело? — Дик сорвался на крик. — Если ты не собираешься возвращать его — почему ты до сих пор его не похоронил?

Пощечина слегка отрезвила его, не дав упасть в состояние истерики. Грейсон был на грани.

— Я сохранил его тело, — медленно, чтобы до Дика дошел смысл, говорил Брюс. — Потому что знал, что ты захочешь попрощаться. Потому что знал, что попрощаться захотят Тим и Дэмиен. И после этого мы похороним Джейсона.

— Полагаю, что во время того, как Тим и Дэмиен будут прощаться с ним, а так же на похоронах меня быть не должно? — закипая от ярости выплюнул Грейсон.

— Да, — ответил Бэтмен. — Рад, что ты это понимаешь.

Дик хотел высказать ему все, что думает о затее с конспирацией, о самом Брюсе и его методах, о тайнах, которые стоили Красному Колпаку жизни, но взгляд вновь упал на лицо Джейсона. Несмотря на все разногласия, брат вряд ли бы одобрил, если бы Грейсон закатил скандал прямо сейчас.

«Мы два идиота, Птичка», — откуда-то издалека послышался голос Тодда. Найтвинг беспомощно осмотрелся и увидел рюкзак Красного Колпака, его куртку и сам колпак. Все, что было у Джейсона. Мысль, которая сперва была только далеким эхом, окончательно оформилась и превратилась в план действий.

— Я заберу это, — холодно сказал Дик. — Прощай, Брюс.

Уэйн не ответил, склонившись над погибшим воспитанником. Грейсон ушел из особняка в тот же день. Находиться в месте, которое в момент стало ему чужим, было невыносимо.

Трущобы Нью-Йорка ничем не отличались от трущоб Готэма. Разве что отребья в них было поменьше. Дик уже две недели ошивался среди нью-йоркского дна, отыскивая следы и расследуя каждую зацепку, которая могла привести его к цели, уверенно опускаясь все ниже и не гнушаясь применять самые жесткие методы для поиска информации.

На третью неделю ему повезло.

Он нашел ее в одном из заброшенных домов, в Адской Кухне. Девчонка не ушла далеко от места преступления. Дик наблюдал за ней сутки, пытаясь выяснить, есть ли у нее сообщники, будет ли она с кем-то связываться, но нет. Джин Гиллан была одна. Ночью Грейсон решился.

Она сидела у огня, безуспешно пытаясь согреться. Когда-то белая туника спадала с заострившихся плеч. Щеки впали. Девушка смотрела в костер и явно не ожидала появления Найтвинга (хотя пора бы ему перестать называть себя так: за эти дни к его лицу все больше прирастала маска Джейсона).

— Привет, Джин, — тихо сказал он, спрыгивая с потолочной балки.

— Фред? — шотландка вздрогнула, но Дик не был уверен, что от неожиданности.

— Ты мне кое-что задолжала, — удивляясь своему хладнокровию, произнес он. — Кофе. Помнишь?

— Да, — она боится его. Теперь Грейсон был в этом уверен. Она боялась не зря.

Дик схватил ее за горло и прижал к стене. В левую руку скользнул нож.

— Надеюсь, это ты тоже помнишь, — ровным голосом говорил он. — И помнишь еще кое-что? Да, Джин?