Шоу не должно продолжаться

— В чем дело, Лева? Скажи уже, или я за себя не ручаюсь!

— Есть у нас в Москве некий фрукт, который решил тягаться со всей столичной полицией. Мерзкий самонадеянный тип. И я должен его обезвредить.

Гуров говорил и одевался. Он держал в руках ботинок и собирался ослабить шнурок, когда в коридоре раздались шаги.

— По твою душу? — шепотом спросила Мария.

— Похоже на то. Дуй в туалет и не дыши. Попробуем прорваться.

Лев сунул в руки жене пакет и подтолкнул к туалетной двери. Сам тем временем натянул поверх рубашки больничный халат и забрался под одеяло. Он едва успел приклеить на место лейкопластырь, удерживающий иголку от системы, и закрыть глаза, когда дверь в палату открылась и на пороге появился профессор Щепоркин. Рука его потянулась к флакону с лекарством, установленному на высоком штативе. «Сейчас он поймет, что аппарат отключен, — мелькнуло у Гурова в голове. — Надо что-то делать». Он медленно открыл глаза, вздрогнул, будто от неожиданности, и облегченно выдохнул:

— Профессор, вы меня напугали!

— Простите, полковник, у меня не было подобного намерения, — убирая руку от штатива, виновато произнес профессор. — Как вы себя чувствуете?

— Неплохо, только спать сильно хочется. Борюсь с собой как могу, но глаза все равно слипаются, — изобразив зевок, объявил Гуров.

— Зачем же бороться? Сон — лучшее лекарство, — назидательно проговорил профессор. — А я к вам с хорошими новостями. Хотите знать, что показало обследование?

— Судя по предыдущей фразе, ничего сверхужасного со мной не произошло, верно?

— В логике вам не откажешь. Это хороший знак. То, что не нарушено логическое мышление, лишний раз подтверждает мои выводы относительно состояния вашего здоровья. Спешу сообщить, что препарат, введенный в ваш организм насильственным путем, лишь косвенно повлиял на деятельность жизненно важных органов. В настоящий момент процесс интоксикации подходит к стадии завершения. И еще одна хорошая новость. Думаю, она обрадует вас больше, чем предыдущая.

Профессор выдержал паузу, ожидая ответной реакции. Гуров не стал его разочаровывать.

— Жду не дождусь услышать новость, — сказал он.

— Не стану вас томить. Вторая хорошая новость заключается в том, что выписка ускоряется. Думаю, нет, я уверен, что смогу отпустить вас на домашнее лечение уже послезавтра. — И профессор торжественно замолчал, ожидая реакции.

Известие не обрадовало Гурова, наоборот, он испытал разочарование. На какой-то краткий миг ему показалось, что вот сейчас он получит официальное разрешение покинуть клинику уже сегодня и ему не придется никого обманывать. Увы, этого не произошло. Пришлось надеть на лицо очередную маску и бодро произнести:

— Послезавтра? Звучит неплохо. Лучше бы, конечно, сегодня, но…

— Никаких сегодня. Послезавтра — максимум, на что вы можете рассчитывать. И за это благодарите свой крепкий организм. Будь на вашем месте кто-то послабее, осложнений ему не избежать, — объявил профессор. — А сейчас вам нужен полный покой. Вы сказали, что хотите вздремнуть? Вот этим и займитесь. Больше никаких процедур, обещаю.

— Мне кажется, я могу проспать до самого утра, — осторожно произнес Гуров.

— Так и быть, дам медсестрам указание не тревожить вас до утра. Отсыпайтесь, полковник. — С этими словами Щепоркин покинул палату.

Гуров испытывал некоторую неловкость оттого, что пришлось обманывать такого прекрасного человека, но другого выхода не было. Зато он выторговал себе целых шестнадцать часов, а вот это было уже существенно. Из туалетной комнаты выглянула Мария:

— Гроза миновала?

— Выходи, он ушел.

— Восхищаюсь твоей выдержкой. А врешь-то как виртуозно, как по сценарию готовому читаешь.

— Хватит издеваться, — буркнул Лев. — Это исключительно ради дела.

— Ну-ну, — хмыкнула Мария. — Я так сразу и подумала.

— Выгляни-ка в коридор и убедись, что он пуст, — попросил он. — Через две двери есть выход на пожарную лестницу. Оттуда мы сможем незаметно выйти во двор. А там и до машины рукой подать. Надеюсь, ты не на такси приехала?

— Машина припаркована в сквере у больницы, — отчиталась Мария и, осторожно приоткрыв дверь, выглянула в коридор. — Все чисто, можно выходить, — повернувшись к мужу, доложила она.

Гуров вышел первым, Мария следом за ним. В коридоре не было ни души. Они дошли до двери с надписью «Запасной выход».

— Что, если она окажется запертой? — успела прошептать Мария.

Гуров толкнул дверь. Та с легкостью подалась, и он скользнул в открывшийся проем. Мария не отставала. Дверь за ними закрылась. Они спустились вниз по лестнице и оказались перед новой дверью. Теоретически эта дверь должна была вести во внутренний двор.

Так и вышло. Надавив на ручку, Лев толкнул дверь от себя. Им в лицо ударил солнечный свет. Легкий ветерок тут же подхватил волосы, приятно лаская кожу. После всех нудных процедур глоток свежего воздуха подействовал на Гурова опьяняюще, и он пошатнулся. Мария быстро подхватила его под локоть и с сомнением в голосе спросила:

— Ты уверен, что сможешь идти? — Похоже, твоих сил хватит только на первые пять шагов.