Шпага д'Артаньяна, или Год спустя

– Вы правы, я и впрямь лёгок и очарователен в общении. Благодарю за комплимент, – поклонился Маликорн.

– Я не делала вам никакого комплимента! – вскинулась Монтале.

– Разве это были не вы? Я, видимо, что-то перепутал. Но кто-то же явно осыпал меня сегодня комплиментами! Ах да, вспомнил: это действительно были не вы, Ора.

– Не я?! Кто же тогда?! Отвечайте немедленно!

– Вы ревнуете?

– Я?!

– Вы, вы.

– Неважно! – запальчиво воскликнула Монтале. – Извольте немедленно сказать, кто это наговорил вам любезностей, или…

– Или?..

– Или, клянусь, я сброшу вас с этого балкона! – и Монтале сделала шаг к Маликорну.

– До чего это романтично, Ора! Вы поистине прекрасны в гневе. О, эти поджатые губки!..

– Волокита!

– Эти пылающие щёчки…

– Злодей!

– Эти горящие глазки!

– Чудовище!

– Нет, это становится слишком прекрасным. Я отвечу!

– Отвечайте!

– Но я, кажется, уже говорил, что находился у короля.

– Ну, и что же?

– Так это он и был.

– Король? Король осыпал вас комплиментами?

– Да, представьте, на протяжении получаса или около того.

– С какой же стати?

– Обычное дело. Король узнал, что я при дворе, и счёл нужным воздать мне должное.

– Вы несносны, Маликорн!

– Однако вы же сносите меня уже почти десять лет.

– Вы испытываете моё терпение, предупреждаю!

– Да уж, терпение почти ангельское…

– Что вам сказал король? Это как-то связано с Луизой?

– А вы воображаете, что всё должно быть связано с нею? Нет, милая Ора, должен вас расстроить: скорее всего в ближайшем будущем, напротив, уже ничто в Версале не будет напоминать о герцогине де Вожур.

– Ужасно!

– Печально, да.

– Но что же тогда?

– Вы о моей аудиенции у короля?

– Ну конечно! Говорите скорее.

– Его величество всерьёз озабочен моим будущем…

– Опять вы…

– Нет, на этот раз я серьёзен как никогда. Его величество дал мне три недели на сборы и приготовления.

– Как так?

– Через три недели я обязан явиться к королю во всеоружии.

– О, боже мой!.. Я догадалась. Это ужасно!

– Гм! Я всё же не так трагично смотрю на это. Но посмотрим… о чём вы подумали, Ора?

– Король посылает вас в армию? На войну?!

– Почти так.

– Почти?

– Ну да, почти. Он велит мне жениться на вас.

За этой фразой, с большой натяжкой могущей считаться предложением руки и сердца, последовала длительная пауза, в продолжение которой лицо Монтале принимало последовательно все оттенки красного цвета – от нежно-розового до пунцового. Наконец она переспросила:

– Жениться на мне?

– Точно, – кивнул Маликорн. – Жениться. На вас.

Монтале почудилось, что она уловила в словах Маликорна насмешку, и она гордо вскинула голову. Но в глазах молодого человека светилась такая нежность, что язвительный ответ замер у неё на устах.

– Король сам сказал об этом?

– Он самым категоричным образом приказал это.

– Но почему?

– Говорю же: он любит меня, а также знает, что я…

– Что вы?..

– Люблю вас, Ора, – серьёзно закончил Маликорн.

– Ах!

– Скажите, вы согласны?

– Я… я не знаю.

– Поймите, что я спрашиваю вас скорее из вежливости, потому что это – дело решённое. Королевская воля священна! – важно заявил Маликорн.

– Да как вы смеете!

– Смею, ибо люблю.

– Я согласна.

– Я так и думал.

– Всё-таки вы чудовище, господин де Маликорн.

– Это неважно. Главное, вы согласны, и это делает меня сразу и счастливейшим из смертных, и вернейшим из верноподданных.

– Но мои родители…

– Неужели вы думаете, что они воспротивятся прямому приказу короля?

– Господин де Маликорн, извольте впредь не называть это приказом!

– Как же прикажете это называть?

– Как-нибудь… иначе. Например, пожеланием.

– Договорились, госпожа де Маликорн.

– Монтале! Мадемуазель де Монтале!

– Правда, я слишком тороплюсь.

– Будьте сдержаннее.

– И это говорите мне вы, Ора?

– Я тоже буду сдержаннее.

– Вы? – недоверчиво спросил Маликорн.

– С этой минуты – да. Положение обязывает.

– Положение? О чём вы? Какое такое положение?

– Положение будущей супруги самого ужасного, невыносимого, самовлюблённого человека в мире.

– Нечего сказать, завидное положение.

– Да уж, не жалуюсь, – улыбнулась Монтале.

– Итак…

– Что?

– Давайте пройдем в зал рука об руку, моя дорогая малютка-жена.

– Пожалуй…

Влюблённые так и поступили, но их появление, увы, не произвело ровно никакого впечатления, ибо как раз в это время в дверях показался король со свитой. На ходу ответив на улыбки нескольких дам, Людовик XIV прошествовал в кабинет, где должен был состояться приём послов.

Было без десяти минут одиннадцать.

XVII. Послы

Пробило одиннадцать. Арамис с д’Олива вошли в кабинет при первом ударе часов, королева с принцессой появились при последнем. Генерал иезуитов блистал в роскошном лиловом костюме, его преемник был облачён в сутану. Но разница в одеяниях с лихвой возмещалась общим выражением лиц, излучающих холодную мудрость.

Увидев герцога д’Аламеда, Людовик, несмотря на всё своё самообладание, невольно вздрогнул. Ледяная улыбка едва коснулась губ кастильского посла.