Шпага и митра

Возможность не была упущена: итак, одним-другим быстрым взмахом я послал своё остриё вокруг его локтя вниз, и, пока он нашаривал мой клинок справа, тот проскрежетал поперёк его рёбер слева. Мужчина не издал ни звука.

Он тяжело рухнул на труп своего компаньона. Затем, с огромным усилием приподнявшись, обхватил меня одной рукой за ногу и попытался изготовиться для удара накоротке. Однако эта потуга быстро его доконала, и, когда я лягнулся, освобождая ногу, он упал в обморок.

Всё дело не продолжалось и двух минут. Шевалье всё ещё разбирался со своим противником; но, когда, повернувшись, я устремился к нему на помощь, оставшийся бандит отпрыгнул назад и, бросившись сумасшедшими скачками вниз по улице, вскоре исчез из поля как нашего зрения, так и слуха.

– Я в большом долгу перед вами, месье, – сказал шевалье странным приглушённым голосом, протягивая мне левую руку. – Моя правая рука слегка кровоточит, – объяснил он.

Я принял протянутую руку и когда, отвечая, посмотрел ему в лицо, то увидел, что он в маске.

– Счастлив был оказать услугу такому доблестному дворянину, – сказал я, кланяясь. – Но как вы оказались, если я могу спросить, в таком обществе?

– Меня сюда заманили, – ответил он с горьким смехом. – Попросили прийти одному, и я был достаточно глуп, чтобы принять приглашение.

После этого, думая, что, возможно, в этом деле замешана какая-нибудь ревнивая дама, и зная, как устраиваются такие дела, я больше ничего не спрашивал.

– Если бы не ваше своевременное появление, – добавил мой собеседник, – к этому времени со мной бы покончили. Но куда вы направлялись? – спросил он внезапно.

– На Рю дю Бак, – ответил я, так как мне вспомнились мои собственные забытые дела.

– Тогда я отвезу вас туда в своём экипаже, он ждёт в нескольких туазах отсюда. Я смогу таким образом возместить вам время, которое вы потеряли ради меня. Но давайте сначала глянем на негодяев.

Мы перевернули этих двух типов вверх лицом. Один из них был только слегка ранен; но другой – свалившийся первым – был совершенно мёртв. Мы оттащили их под балкон и прислонили к стене.

– Я пошлю кого-нибудь позаботиться о них, – сказал мой собеседник. – Идёмте, небезопасно мешкать. Стража может пройти в любой момент.

С этими словами он подхватил меня под руку и повлёк прочь от опасного места. А по дороге снова взялся благодарить меня и закончил превознесением моего фехтовального мастерства – хотя сам и видел из него лишь немногое – и заявлением, что такому умению следует быть благодарным.

– И всё же, месье, – воскликнул я, – пусть нынче ночью я вполне благодарен этому умению, поскольку оно предоставило мне возможность услужить вам, но в этот самый момент я испытываю серьёзные неприятности благодаря своему владению шпагой.

– Ага! – проронил он, проявив интерес. – И, если я не слишком бесцеремонен, что это за неприятности? Кто знает, может быть, я в состоянии вам посодействовать?

Мне не требовалось повторного приглашения, ибо юность всегда готова поверять свои тайны, и, пока мы шли, я начал своё повествование. Когда я заговорил о Кастельроке как о шпионе Ришелье, он резко остановился.

– Маркиз де Кастельрок не шпион кардинала, – холодно сказал он.

– Ох, простите, если обидел вас, месье! – воскликнул я. – Кастельрок вам друг.

– Боже упаси! – вскричал он.

– Но вы знаете его?

– Да, ибо величайший прохвост не изменился. Однако продолжайте свой рассказ. Вы меня заинтересовали.

V

Вкратце я изложил свою историю до того самого момента, когда спрыгнул с балкона ему на помощь.

– Подлец! – проронил он, затем быстро добавил: – Hélas (увы – франц.), мой бедный друг, ваше дело действительно серьёзное; но если бы вы добились аудиенции кардинала и объяснились с ним, – qui sait? (кто знает? – франц.) – то он мог бы простить. Дело старое и, вероятно, забыто. Более того, вы, похоже, были вынуждены вступить в эту дуэль с Босиром, и, ma foi (честью клянусь – франц.), я не вижу, как дворянин при таких обстоятельствах мог бы действовать иначе, чем драться.

– Вот именно, месье, – ответил я, покачав головой, – но кардинал не обеспокоится разбирательством. Его эдикты запрещают дуэли. Этого достаточно. А сверх того – Босир был его племянником.

– Вы неверно судите о кардинале.

– Вовсе нет, месье, я признаю его высокопреосвященство великим и справедливым человеком, слишком справедливым, чтобы ошибиться в пользу милосердия.

В этот момент мы повернули за угол и наткнулись на патруль, идущий в противоположном направлении.

Мой спутник удивил меня, приказав сержанту пойти позаботиться о раненом, которого мы оставили.

– Там была дуэль? – осведомился стражник.

– Возможно, – ответил шевалье с замечательным самообладанием.

Сержант секунду подозрительно глазел на нас, затем приказал вернуться с ним.

– У нас дела в другом месте, и эта история нас не касается, – ответил мой спутник.

– Вот уж не знаю… – начал тот, как вдруг…

– Тише, болван! – произнёс шевалье и, высунув наружу правую руку, которая, как он сказал, была ранена и до сих пор старательно укрывалась им под плащом, поднял её вверх.