Шпана

– Кстати, – вспомнил я, – а титры-то кто и как будет вклеивать? Фильм же немой, без титров там совсем всё непонятно…

Всё оказалось достаточно просто – титры пишутся на белой бумаге чёрными буквами, а потом камера снимает их нужный интервал времени. Далее всё это вклеивается между кадрами при монтаже. Внёс свои пять копеек:

– А что, если эти титры сделать немного художественными? Виньетки там какие-то пририсовать, розочки опять же… или макароны, у нас же про них кино будет?

Эта идея, сразу видно было, захватила Сашина, он даже на время забыл про Розу. Но ненадолго, вспомнил он про Розу и заставил меня крутить ручку, пока они по очереди положенные слова говорили, сопровождая это отчаянной лицевой жестикуляцией. По мне, так смешно вышло, но наверно сейчас по-другому и не сделаешь, в дозвуковую-то эру…

А тут время к девяти подошло, и я скомандовал двигаться в заводоуправление для съёмок большого босса. А там нас уже ждали – приказчик Фрол был поставлен курировать этот вопрос, он и провёл всю компанию в дальнюю комнату на первом этаже, тут, похоже у них бухгалтерия обитала, судя по кучке деревянных счётов и большим шкафам с амбарными книгами.

– Подойдёт? – спросил Фрол.

Мы переглянулись с Володей, потом он согласно кивнул, что мол вполне.

– Ну тогда устанавливайте технику, а я зову Матвей-Емельяныча.

Емельяныч сегодня был на удивление весел и добродушен, даже изволил пошутить насчёт Розы – сказал, что он бы с ней не отказался сыграть любовную сцену. Роза хихикнула, но отвечать ничего не стала.

– Матвей Емельяныч, – принял я деловой тон, – вот текст, который вам надо сказать (и я выдал ему страничку, там немного было), вот место, куда надо глядеть при этом (показал на объектив), старайтесь быть как можно более естественным, как обычно себя ведёте, так и продолжайте…

Отсняли мы его, короче говоря, с горем пополам и какой-то матерью – естественно он вести себя не захотел, а почему-то пучил глаза и не читал текст, а буквально орал его в камеру… после третьего дубля я переглянулся с Володей и дал отбой, может так даже и лучше, все увидят, какой суровый начальник на мельнице, у такого небось не забалуешь.

Отпустили с богом Башкирова и пошли в наш цех снимать выползающие из пресса макароны. А заодно и всю команду имени пролетарского писателя Максима Горького.

Команда с утра готовилась к этому действу, поэтому была на удивление тиха, скромна и причёсана. На Розу, впрочем, все смотрели, разинув рот до ушей, но слов никаких не сказали, и на этом им большое спасибо. Отсняли мы производственные процессы довольно шустро, полчаса на всё про всё ушло, а затем пришла пора снимать любовные сцены.

– Слушай, – сказал вдруг Сашин мне, – а женских-то ролей у нас две, одна за героя замуж выходит в конце концов, а вторая пытается ему мстить. Значит и актрис нужно две штуки?

– Ерунда, – ответил я быстро и решительно, – Роза с обеими ролями справится, сегодня она положительную женщину отыграет в таком виде, как есть… нормальны прикид у неё… а завтра, например, найдём грим и поменяем одежду, тогда она злую разлучницу изобразит. Правда, Роза?

Та скромно потупила глазки и ответила, что конечно, хоть троих сыграет, чего такого-то? Ну и пошли мы на природу делать любовную сцену… не с первого, конечно, захода и даже не с третьего, а с четвёртого получилось всё достаточно сносно.

– На сегодня вроде бы всё, – сказал Сашин, – пойду проявлять плёнку, вдруг брак окажется…

– А я тогда титрами займусь, – предложил я, – у нас один парнишка из коммуны рисует неплохо, работа для него как раз. Слова почти все написаны.

С художественным даром оказался один из новеньких, Алтыном его все звали – маленький и щуплый, но очень шустрый. Украл в заводоуправлении пачку белых листов… ну как украл, запудрил мозг бухгалтеру до такой степени, что он сам мне выдал эту бумагу, лишь бы я от него отвязался… и посадил Алтына за работу. Виньетки и розочки, сказал, отдаются ему на откуп, нарисуй несколько вариантов, лучший пойдёт в работу, а я пока слова буду писать. Естественно трафаретку сделал, чтобы ускорить процесс, шрифт самый простой взял, типа Ариал, чтобы не возиться с засечками.

А заодно набросал идеи для рекламного плакатика в бывший трактир Рукомойникова – Алтын отвлёкся ненадолго от исполнения надписей и ткнул в третий вариант, это подойдёт. Но, сказал, займусь этим попозже, а сейчас некогда, во какие исполнители у меня подросли, заказчика строят…

Ну а я, пока время свободное нарисовалось, решил посидеть-поразмыслить, чем дальше заниматься буду, после этих макаронных дел, конец-то тут совсем близок, значит что? Надо иметь план развития на ближайшую и не очень перспективу. Лучше сразу два плана, если в первом что-то пойдёт не так.