Шпана и первая любовь 2

– Когда ты вырастишь, твой муж повесится.

– Вот прикольно будет, если вдруг ты окажешься мужем. В жизни всё бывает. – Алька радостно хлопнула ладонями по ногам, больше походившими на спички. – Эх, тяжело такую тушу с петли снимать. Ничего, любовник поможет.

Зёв Данилы – зевавший лев отдыхает. Алька смерила его презрительным взглядом, неодобрительно фыркнула:

– Гландами завлекаешь? Или зубы красивые?

– Ты с кем водишься? В куколки должна играть…

– Ты что, дурак? Я в седьмом классе. Да и кукол от рождения не видала.

– Без родителей живёшь? – Данила трясся от холода.

– С мамой… и братом. Папа на самолёте погиб. Лётчик-испытатель. Как обычно, сам знаешь.

– М-м, – покачивал головой Шпана, – лётчик-испытатель – это да. Кунькабежный спорт, – задумчиво произнёс он, вспомнив одну бабку, жившую в деревне, давно поменявшую мерность: у той было девять мужей.

– Какой спорт?

– Это не тебе. – Данила оттянул прилипшие к ляжкам мокрые грязные штанины. – Полезу под стройку, за дровами.

– Там грязь тухлая, не пролезешь. Раньше я там пряталась. Даже ночевала. Сейчас там болото. – Алька пожала плечами. – Не знаю почему… откуда-то вода натекла.

– Из дома убегаешь?

– Угу. – Бестия отвернула бесстыжие глаза.

«Врёт. Что-то здесь не так. Но одёжка чистая. Кто-то стирает». – Что, совсем не получится к доскам подойти?

– Не знаю. Чем выломать? Если только тем обрезком трубы, по которому твоя макушка плакала.

– Нож есть. – Данила хлопнул по карманам куртки. – Неси трубу. Только договоримся, не для головы… моей. – Он протянул ладонь. – Уговор?

– Уговор. – В глазах шкодливой Бестии притаился смех.

Данила и семиклассница Алька, не по годам слишком «остроумная», задержали слившиеся взгляды и рассмеялись.

– Надо скорее. Темнеет на глазах. – Бестия подала новому другу трубу и зажигалку-пистолет.

Прошло десять минут. Алька сидела у края плиты, в подвальный проём высматривала Данилу. С лёгким эхом слышалась ругань, чихание. Чёрные и грязные пальцы легли на сырую землю, из-под плиты появилась голова Шпаны; вывернув шею, он недовольным тоном сказал:

– Да на фиг. Там в натуре болото.

Алька смехом захлебнулась.

– Чего прёшься? – Шпана вылез из подвала, не понимая: над чем «умирает» Бестия? – Скажи, чего ржёшь, я тоже хихикну?

– Ой умора не могу. – Бестия делала паузу, осматривала лицо Данилы и снова заливалась смехом. Держась за живот, она опустилась на корточки. Увидела, что Данила недобро осматривает её, сдвинула коленки, натянула юбку, озорно взглянула – и снова беснующийся смех наполнил стройку.

– Да скажи! – Данила нервничал, мок под умерившим прыть дождём и злился. – «С ума сошла? Ненормальная».

Алька успокоилась, тонкая ладонь протянулась в помощь Даниле:

– Давай руку, дятел.

– Этот дятел – тебе сейчас рот законопатит.

– Извини, ошиблась. Не дятел, цапель. – Сквозь смех Бестия тыкала пальцем. – В болоте клювом лягушек ловил?

– Лови зажигалку. – Шпана рукавом стёр грязь с кончика носа. Подумал, тыльной стороной кисти протёр ещё раз.

Бестия поймала пистолетик-зажигалку, на лице застыла миленькая улыбка, добрые глаза опускали края бровей.

Твёрдый шаг Данилы в сторону стадиона смыл добродушную картину. Бестия спрыгнула на землю: он не уходит? Она испуганно забегала глазами по широкой спине удаляющейся высокой фигуры: он уходит, уходит! Ресницы завибрировали: он обиделся! Пистолет-зажигалка утонул в кармане короткой курточки. Алька побежала за Шпаной. Догнала, отмерив дистанцию – шаг, поплелась хвостиком, неслышно ступая след в след.

Данила улыбнулся. Резко остановился, надеясь, что Бестия врубится в спину. Не тут-то было. Алька остановилась в паре десятков сантиметров. Шпана повернулся – Бестия задрала гордую «мордашку», глаза и ухмылка качающейся головы выказывали презрительность, подбородок плясал по сторонам.

– Глаза орла смотрят на мышонка. – Алька озорно подмигнула.

– Мышонка? Чёрт подери, мышонка?! – возгласил вопрос Шпана. – Если ты мышка, то…

– Да, да, не орёл. Ты… – Улыбка Бестии шире раздвинула губы.

– И кто? – голос Данилы прозвучал сердито и одновременно смешно.

– Пошли куда шли. – Ладонь махнула под приторно ласковый голосок Альки, указывая путь-дорогу.

Данила развернулся, начал шагать.

– То ты цапель. – Пендаль по ягодицам и звонкий хохот превратил Данилу в саму ярость. Он вывернулся, постарался скрюченными пальцы схватить Бестию, но та уже находилась в десяти шагах, тяжело дыша и высоко поднимая грудь.

– Данила, – тяжёлая отдышка заставила Альку склониться, открытый рот с растянутыми губами часто ловил воздух.

Шпана оставался на месте и вдумчиво наблюдал.

– Я больше не буду, – простонал хитрый голос, Алька выпрямилась.

– Астма? – Вытянув язык Данила прижал кулак к груди, согнулся и подышал, изобразив отдышку. – У меня тоже так бывает.

– Нет.

– Сердце, видать, больное. Ты из детского санатория сбежала? – спросил Данила голосом показывающим, что раскусил и понял откуда взялась эта мелкая авантюристка.

Алька с серьёзным лицом и медленными шажками оказалась возле Шпаны, воззрилась вверх озорными глазами.