Шпаргалка для ленивых любителей истории – 3. Короли и королевы Франции, 1498-1848 гг. [Литрес]

Незадолго до смерти Генрих Второй подписал эдикт, согласно которому чрезвычайно ужесточались меры против еретиков-гугенотов: дома, в которых собираются протестанты, должны быть разрушены; смертная казнь отныне грозила не только самим гугенотам, но и тем, кто не принял меры и позволил им устроить собрание. Более того, к еретикам отныне причислялись те, кто не донес о каком-либо протестанте, даже если сам провинившийся «недоноситель» – католик. По стране прокатилась волна обысков, трясли всех без разбора. Взаимная вражда католиков и протестантов переместилась из высшего дворянского слоя в народные массы, и теперь простой люд устраивал кровавые стычки и массовые драки на религиозной почве. Сам-то Генрих Второй умер через месяц после подписания эдикта, так что всех этих ужасов не увидел, но братья де Гизы сделали все возможное, чтобы именем нового короля преследования гугенотов обретали все более и более чудовищные формы.

Разумеется, среди дворян оказалось очень много недовольных, которые и стали собираться вокруг энергичного и смелого принца Конде. В феврале 1560 года, через полгода после смерти Генриха Второго, на тайной встрече дворян-протестантов было вынесено решение о вооруженной акции, направленной против братьев де Гизов. В некоторых источниках (но далеко не во всех) указывается, что планировали похитить короля, чтобы вырвать у Гизов рычаг управления страной. Операцию разрабатывали тщательно, но один из заговорщиков вдруг опомнился, испугался и побежал доносить кому следует. Гизы обо всем узнали, перевезли семейство короля в Амбуаз и стали готовиться к обороне. В результате попытка штурма Амбуаза провалилась: со стороны королевских войск стоял опытный талантливый военный командир Франсуа де Гиз, мятежники же состояли большей частью из плохо организованных ремесленников и крестьян. Много народу погибло, многие попали в плен и были осуждены как изменники. Далее последовали массовые казни.

Да, Гизы, судя по всему, поняли, что зашли слишком далеко, еще тогда, когда только узнали о заговоре. За две недели до нападения на Амбуаз, едва им сообщили о доносе неустойчивого заговорщика, на королевском совете решили объявить амнистию тем протестантам, которые изъявят готовность вернуться в католичество. Но это не помогло, и теперь братья де Гизы столкнулись с тем, что в окружении короля все настойчивее звучали обвинения: это именно они, Гизы, своей жесткой политикой в отношении протестантов довели страну до мятежа, нужно было проявлять разумную терпимость и идти на компромиссы, а не рубить с плеча.

И кто же у нас оказался таким миротворцем, призывающим к религиозной толерантности? Кто озвучивал и продвигал идею взаимной терпимости? Вы не поверите: итальянка-католичка Екатерина Медичи. Нет, разумеется, идеи протестантизма не были ей близки. Так в чем же дело?

А в том, что она была матерью правящего короля и его братьев-принцев. И она хотела, чтобы в стране, которой руководит ее сын, было мирно и спокойно. Двадцать пять лет, со дня свадьбы и до дня смерти мужа, она провела в тени, почти безгласная, бесправная, униженная самим фактом существования Дианы де Пуатье и открытым пренебрежением короля. Своим девизом Екатерина Медичи сделала два слова: «Ненавидеть и ждать». После смерти Генриха Второго власть захватили Гизы, но хладнокровная и прагматичная Екатерина видела, что сынок Франциск слаб здоровьем и осталось ему недолго. Не будет Франциска – не будет и Марии Стюарт, а значит, власти Гизов придет конец. Нужно только дождаться. Когда корону наденет ее следующий сын, Карл, все будет по-другому. А пока следует принять меры к тому, чтобы религиозная рознь не разорвала и не погубила страну окончательно. До тех пор, пока радикальные католики Гизы обладают силой и влиянием, Франция не увидит мира и не будет знать покоя.

Поддержку она нашла в лице одного из видных протестантов, адмирала Гаспара де Колиньи. Колиньи тоже был сторонником взаимной терпимости. И кроме того, он люто ненавидел Гизов. Добавим сюда и высказываемую некоторыми авторами версию о том, что между королевой Екатериной и адмиралом возникла личная симпатия, почти дружба, чтобы не сказать больше. Ну и последнее: Гаспар де Колиньи был племянником коннетабля Монморанси. А принц Конде был женат на племяннице самого Колиньи.

В августе 1560 года Колиньи при поддержке Екатерины Медичи организовал собрание нотаблей – представителей дворянства и духовенства, назначенных королем для обсуждения и решения важных административных и финансовых вопросов. На собрании непримиримая политика Гизов была жестко раскритикована, поскольку вела к конфессиональному расколу и гражданской войне. Гизы вынуждены были пойти на ряд уступок и признать, что в ограниченных масштабах религиозная терпимость действительно необходима. Они и в самом деле поняли, что так будет правильно? Или только делали вид, чтобы от них отстали?