Шпаргалка для ленивых любителей истории – 3. Короли и королевы Франции, 1498-1848 гг. [Литрес]

Верить ли Дюма? (продолжение)

В романе «Две Дианы» нам предлагается версия умышленного убийства Генриха Второго, то есть полной виновности графа Монтгомери. Оказывается, молодой граф добивался освобождения из тюрьмы своего отца, который когда-то безумно любил Диану де Пуатье и даже намеревался на ней жениться. За это в тюрьму и попал. Монтгомери мало того что пытается освободить папеньку, так еще и влюбился во внебрачную дочь Дианы и Генриха Второго Диану де Кастро. Мы-то с вами знаем, что никаких внебрачных детей у Дианы де Пуатье не было, а мать Дианы де Кастро – Филиппа Дучи, одна из любовниц Генриха еще в те времена, когда он был всего лишь дофином. Но Александра Дюма это совершенно не смущает. Его герой Габриэль де Монтгомери мучается сомнениями: уж не от его ли отца прекрасная Диана родила свою дочь? Уж не в родную ли сестру он влюбился?

Поскольку добиться освобождения отца не удается (тот умирает в тюрьме, не дождавшись светлого часа), Монтгомери считает короля Генриха виноватым и замышляет убийство на турнире. Все получается, король умирает, при этом Амбруаза Паре рядом с ним нет: автор зачем-то отослал его в Перонну.

С Екатериной Медичи Дюма тоже поступил довольно занятно: сделал ее до смерти влюбленной в молодого Габриэля Монтгомери и ничтоже сумняшеся перенес на 35 лет вперед ситуацию, сложившуюся с Луизой Савойской и коннетаблем Шарлем де Бурбоном: королева-мать предлагает графу себя, граф в ужасе отказывается, королева мстит. Причем текст Дюма как-то подозрительно напоминает текст пьесы Фрэнсис Энн Кембл в той сцене, где Луиза объясняется с Бурбоном…

Складывается впечатление, что французский романист выбирал из истории яркие факты и использовал их там, где хотелось чем-нибудь насытить или украсить фабулу. Какая разница, когда и с кем это происходило? Ведь происходило же! В точности то же самое было проделано со сценарием убийства Людовика Орлеанского: у Дюма все эти обстоятельства имели место при убийстве Оливье Клиссона в романе «Изабелла Баварская». Еще один пример такого «перетаскивания» – намерение Амбруаза Паре потренироваться на трупах, «проверить свою руку, проделать кое-какие опыты», прежде чем делать операцию монарху. Историки утверждают, что это произошло при попытках вылечить раненого Генриха Второго, Дюма же использует фактологию, описывая смертельную болезнь совсем другого короля.

«История – только гвоздь, на который я вешаю свои романы», – не скрывал А. Дюма. Что ж, нам остается наслаждаться сюжетами. А верить написанному все же поостережемся.