Шпеер

— Не дергайтесь, — сказал Трэверс. — Аберфорт. С его сердцем затяжные беседы противопоказаны. Меня там не было, не знаю, кто поработал. Вывезли в городской парк и на скамейке бросили. Хорошо, в скорую позвонили. А то еще немного, и старый дурак Святому Петру исповедался бы.

— Ничего себе, — едва не потерял дар речи Г. Дж. — Черт!.. Значит, это Аберфорт выложил Риддлу планы Альбуса, — после задумчивой паузы сказал он.

Трэверс стащил перчатки с пухлых маленьких рук.

— Всезнающий мистер Снейп утверждает, что это не Аберфорт, — сказал он. — Заявил, что если его отсюда выпустят, он поделится своими соображениями. Нет, сколько работаю, а таких, как ваш любезный друг, не видал еще. Не в его состоянии условия ставить!

— Что-что? Если выпустят?.. — удивленным эхом повторил Гарри. — Я мечтаю, чтобы его скорее выписали! — с жаром сказал он. — Всё равно без толку, мучаете только.

«Может, всё-таки гомеопатия...»

Кто проник в планы Дамблдора, Г. Дж. сейчас не волновало.

— Почему же без толку? — плюхнулся на стул доктор. — Тэд Мэйсон сказал, после вашего ухода Эс Эс три часа в здравом уме держался. Это обнадеживает.

Гарри уже знал, что «СС» было личным изобретением осатаневшего Мэйсона и означало Сволочного Скорпиона, а отнюдь не Северуса Снейпа. Г. Дж. мысленно обругал дежурного врача Тупым Мордоворотом, но вслух возмущаться не стал — Мэйсона можно было понять.

— Я пойду?.. — Гарри соскочил с кровати, воодушевленный новостью о трех часах.

— Куда? К нему в палату? — Трэверс опять согнулся над писаниной. — Его там нет. Господин Фадж позвал на чашечку чая.

Г. Дж. изменился в лице.

— Это еще кто?

Трэверс удивленно вскинул взгляд, будто Гарри не знал, какой нынче год на дворе.

— Директор Конторы.

— Чаёк с пентоталом? — злобно процедил Г. Дж.

— Ну что вы, мистер Поттер, — поморщился доктор. — Что же вы нас за зверей держите? Будь вы на том берегу... — он кивнул на зарешеченное окно, — там бы вам и чаек, и кофеек... У нас тут все мирно, по-домашнему.

Напротив, через мост Воксхолл, высилось архитектурное чудовище международной контрразведки МИ-6, прозванное Вавилоном-на-Темзе: Мэйсон сказал, что там снимали фильм про Джеймса Бонда, но сунуть нос дальше пары помещений съемочной группе не позволили. По словам болтливого дежурного, ниже уровня реки «Вавилон» дал бы фору подземным фараоновым гробницам.

Гарри раздвинул пальцами жалюзи и мрачно уставился в окно. Призрачной белой завесой над рекой стыл туман.

— Повешен был на пляже ткач,

А мельник утоплен в пруду.

Портной же служит и сейчас

Закройщиком в аду ¹, —

весело пропел доктор Трэверс.

* * *

— Можете с ним посидеть и морально подбодрить, мистер Шанпайк в такой депрессии, бедняжка. К сожалению, он вам не может ответить. Одиннадцать осколков вынули, брюшная полость, бронхи, трахея... — щебетала маленькая кукольного вида медсестра в зеленой униформе. — Разговаривать он пока не может.

Гарри молчал, глядя на мумию в белых пеленах.

Кипящая ненависть и желание задавить Стэна подушкой, предварительно пересчитав зубы, сменилась растерянностью.

Гранатометчик Шанпайк являл собой более чем жалкое зрелище. Забинтованный по подбородок и опутанный трубками, он напоминал вытянувшегося белого червя. Лицо и голые руки, лежащие вдоль тела, были до странности красными, почти багровыми, и блестели от какой-то неприятно пахнущей мази — ею пропиталась вся палата. Волос на голове червя не было, а вместо некогда веселых вихров на лысом розовом черепе красовались несколько кусочков пластыря.

Зато у червя были глаза. Без ресниц. Большие, серые, с пустым и далеким взглядом.

Слова «Так тебе и надо, гнида» замерли у Гарри на языке.

Заглянув в странные глаза невезучего гранатометчика, Г. Дж. повернулся и вышел, не сказав ни слова.

* * *

— Мистер Поттер, да не бегайте вы туда-сюда, — взмолился Мэйсон. — У меня уже в глазах рябит.

Гарри перестал метаться по палате и послушно опустился в кресло у пустующей постели Северуса, прожигая взглядом дырку в электронных часах над столом дежурного.

— Сколько можно беседовать? — с досадой пробормотал он. — Если с восьми до одиннадцати нормально было, а потом опять... Половина второго. Если его замкнет у Фаджа... — он оторвался от созерцания пыточного устройства — счетчика времени, и оглядел больничную кровать, раздумывая, как они с Большим Зверем ухитрились в ней уместиться.

— Вот черт, даже одеяло изрисовал!..

Голубое одеяло оживляла символика в виде крылатых львов с русалочьими хвостами, означающая вездесущую разведку (львы агентуры были сухопутно-земноводно-воздушными тварями).

На рыбьем хвосте одного из чудищ красовалась мелкая надпись «LIWARALH20DEZFRAGN» — почти такая же, как на вчерашней салфетке.

Дежурный нехотя встал из-за стола и изучил улику.

— Переживает, что надоел вам вопросами, — Мэйсон был знаком с версией Г. Дж. — Скажите, пусть и меня упомянет, а то сил уже никаких не...

Он не договорил. Дверь с треском распахнулась. В палату злым черным торнадо влетел осквернитель львов. За ним вбежал какой-то доктор с перепуганным лицом.