Шпилька

Он сидит за полупустым столом, облокотя голову на согнутые в локтях руки. Яркий свет люстр сменился полумраком и мигающим светом стробоскопа. Народу в зале стало гораздо меньше, и большинство столов уже опустело. Мэр и его супруга испарились, и сейчас за этим столом нет ничего, чтобы напоминало о них. Тарелки убраны, а стулья придвинуты к столу. Но Лёха и Ева здесь, об этом говорят тарелки с салатами и бокалы на их местах. Он вглядывается в танцпол, где под протухший ритм Бони-М кривляется несколько человек, но не видит их среди танцующих.

«Боже мой, что я наделал! Зачем было так напиваться?» – он зажимает голову в тисках рук. У него был один шанс, для того чтобы всё изменить и он им не воспользовался из-за того, что попросту нажрался. А может быть струсил? Конечно, он просто сдрейфил!

Его рука нащупывает выпирающее тело брелка. Столько трудов и всё зазря. А может обрушить эту вывеску прямо сейчас? Вдруг бы всё равно ничего не вышло и механизм не сработал как положено. Так ему будет спокойнее. Что то его удерживает от этой идеи, и он убирает руку из кармана. Опираясь одной рукой о стол, другой о спинку стула встаёт на ватные ноги. Делает осторожные шаги, словно космонавт, ступивший на землю после полугодового полёта.

«Где же они могут быть?». Он ещё не знает, зачем ищет их, он даже не может себе объяснить, кто из них сейчас ему нужен больше. Он просто знает – их нужно найти…найти пока не поздно. Выходит в пустой холл, где по-прежнему стоят столы уставленные выпивкой. Опрокидывает в себя сразу три бокала на треть заполненные коньяком. Сразу становится легче и светлее, в ногах появляется твёрдость. Туалет! Они там!

Он пересекает холл в направлении дверей туалета, которые как раз открываются. Веселящаяся парочка появляется на пороге. Лёха в одной рубахе, бабочки и след простыл, верхние пуговицы расстёгнуты укладка волос сбилась, так, что они торчат в разные стороны как иглы у дикобраза. Кто-то сильно трепал эти волосы, врезаясь в шевелюру тонкими пальчиками с острыми коготками. Она как обычно аппетитна, весела, свежа. Она источает флюиды секса. Его взгляд жадно бегает, пытаясь проникнуть под эту проклятую тряпку в блёстках. Он хочет видеть её настоящую. Он хочет чувствовать её запах. Он хочет её! На бледной шее красные пятна, такие же, как у его бывшей…этой шлюхи Ленки. И снова она с ним. Его зубы хрустят во рту. Почему он не сделал того, что должен был сделать?

– О-о, Глеб появился! Дружище, а я думал, что мы тебя уже потеряли. – Алексей распахнул объятия, словно они не виделись целую вечность.

Он улыбается в ответ. В этой улыбке больше оскала хищника, так ощеривается волк.

– А я вот вас потерял! Но вижу время вы зря не теряли. Ну что Лёха, пост сдал?

Алексей пожимает плечами, не понимая последней фразы товарища.

– А я пост принял. Давай, дорогая, моя очередь! – Глеб хватает Еву за руку и тянет к себе.

– Глеб, ты что? – улыбается она, пытаясь освободить руку.

– Моя очередь. Сейчас я…я тоже голодный! – хрипит он, продолжая сжимать её руку.

– Глеб, отпусти её, ты пьян. – Алексей вклинивается посередине пытаясь расцепить железный захват, но рука Глеба на запястье сжимается всё сильнее.

– Глеб, отпусти, мне больно! Глеб! Глеб, отпусти! – её голос не становится тоньше. Он не срывается на визг испуганной девчонки. С каждым повтором фразы «мне больно!» её голос становится грубей, ниже увереннее.

– Глеб, сейчас ты отпустишь мою руку, и мы просто поговорим.

Последняя фраза заставляет его разжать захват. Он отпускает Еву, но тут же хватает за отвороты рубахи Алексея.

– Тогда мы с тобой поговорим! – шипит он прямо ему в лицо.

– Вот это правильно! Только давай не здесь, на виду у людей. Пойдём в туалет.

Алексей нервным движением сбрасывает руки Глеба с воротника рубахи, открывает дверь туалета и заходит туда первым. Глеб заходит следом, дёргает дверь, но обернувшись, замечает, что её удерживает пытающаяся протиснуться внутрь Ева. Глеб берёт её за плечи и тихонько выталкивает в холл, изображая на лице подобие нежной улыбки.

– Подожди пять минут дорогая. Мы сначала поговорим, а потом я уделю тебе столько внимания, сколько смогу физически.

***

Дверь закрывается, и Глеб задвигает небольшую никелированную щеколду. Они оказываются в периметре большого отделанного тёмным шоколадным кафелем предбанника туалета. В прямоугольном на всю стену зеркале, висящем над вереницей позолоченных умывальников во весь рост отражаются повзрослевшие фигуры некогда лучших друзей.

Алексей всё ещё питает надежду свести разговор в мирное шутливое русло и снова широко улыбается Глебу.

– Ну что дружище? Ты хотел мне что-то сказать?

– Не называй меня так. Ты мне не друг. – Говоря это, Глеб смотрит немного в сторону, мимо глаз Алексея.

– Вот как? – Алексей делает вид, что удивлён. – С каких же пор я перестал быть тебе другом?

– Как минимум с тех пор, как унизил меня при пацанах…с тех пор, когда ты…– его зубы сжимаются и он снова хватает Алексея за грудки. – …когда ты, с-сука, трахнул мою жену прямо на моём дне рождения.