Шпион

– Если вы всё знаете, зачем спрашиваете?

– Чтобы понять, готовы ли вы с нами сотрудничать. Пока я этого не понял.

– А если я откажусь?

– Плохое решение. Мы вплотную займёмся вашим прошлым. И если выяснится, что вы не безобидный невоеннообязанный лаборант, а, допустим, хотя бы оберштурмфюрер СС…

– Что от меня нужно?

– Это уже другой разговор, – одобрил Григорий. – Вы, Генрих, нас не интересуете. А профессор Танк очень интересует. Как я понимаю, он скрывается где-то в Западном Берлине. Мы не будем вас пытать, чтобы узнать его адрес. Но мне очень хотелось бы с ним встретиться. У нас есть предложение, которое может его заинтересовать. Вы передадите ему мою просьбу о встрече?

– Передам, если его увижу, – неопределённо пообещал Хиль.

– Вы обязательно его увидите. Когда отдадите продукты. Не оставите же вы своего патрона голодным. Вот мой телефон. Позвоните мне, когда договоритесь о встрече. Моя фамилия Токаев, подполковник Токаев. Напомните ему, что мы встречались в Москве в 1940 году в Военно-воздушной академии.

– А если он не захочет встретиться?

– Тогда скажете, что встречи не будет. Ничего больше от вас не нужно. Договорились?

– Абгемахт, – кивнул Хиль.

Григорий вызвал капитана Квашнина.

– Возьмите машину и отвезите господина Хиля домой. Он живёт в Штеглице. Всего хорошего, Генрих. Не забудьте свои продукты.

Хиль вышел. Григорий задержал Квашнина.

– Возьми двух из наружки. В штатском. Пусть проследят за Хилем. Он сегодня же пойдёт к Танку.

Утром капитан Квашнин доложил:

– Нашли Танка, Хиль привёл прямиком к нему. Он живёт там же, в Штеглице, в развалинах дома, там сохранился подвал. Товарищ подполковник, будем брать?

– Не спеши. Нужно сообщить Серову. Ему решать.

Генерал-полковник Серов встретил подполковника Токаева хмурым взглядом.

– С чем пришёл? Докладывай.

Узнав, что установлен адрес Курта Танка, оживился.

– Ну, хоть что-то. А то занимаетесь черт-те чем, таскаете какие-то бумажки.

– Товарищ генерал-полковник, это не бумажки, а документы из секретных архивов, – возразил Григорий. – Их ценность определят наши учёные.

– Не учи, знаю, – буркнул Серов. – Тебе, Токаев, задание: подготовить секретное изъятие Танка. Где он живёт?

– В Штеглице, в американском секторе.

– Это усложняет. Тем более операция должна быть очень тщательно спланирована. Но не тяни. Чем быстрей Танк окажется в Москве, тем лучше.

– Товарищ генерал-полковник, разрешите доложить свои соображения?

– Какие у тебя могут быть соображения? Ну, говори.

– Можно, конечно, захватить Танка и вывезти в Москву. Но не правильнее ли сделать по-другому?

– По-другому, это как?

– Как с Гельмутом Греттрупом.

Гельмут Греттруп был немецким ракетчиком, начальником отдела по системам управления и метрологии в Пенемюнде, ближайшим сотрудником фон Брауна. Вместе со всеми в мае 1945 года он сдался американцам. Из Нордхаузена его перевезли в Витценхауз с группой специалистов, которых готовили к перемещению в США в рамках операции "Скрепка". Но за несколько дней до отъезда жена Гельмута Ирмгардт связалась с советскими специалистами, прибывшими в Германию для организации работ по изучению немецкой ракетной технологии, и попросила о встрече. Встреча состоялась на границе между американскими и советскими частями. Фрау Ирмгардт, высокая блондинка в светлом спортивном костюме, пришла на неё с сыном лет возьми. Объяснила: "Это на случай неприятностей. Скажу, что мы гуляли и заблудились". Она рассказала, что её мужа готовят к отправке в США, но она ехать туда решительно не желает. Они с мужем готовы выехать в Советский Союз, если русские гарантируют им безопасность, условия для работы и нормальную жизнь. Решать нужно было очень быстро. Наши связались с Серовым. Он согласился на условия немцев, иначе они оказались бы в США. Гельмута, Ирмгардт и двух их сыновей переправили в Москву, а оттуда – на остров Городомль на Селигере, вблизи города Осташков. Там, в специальном филиале ракетного НИИ, работало около четырёхсот специалистов, из них 177 немцев, профессоров, докторов наук и дипломированных инженеров, насильно вывезенных из Германии или, как Гельмут Греттруп, приехавших добровольно. Отдача от добровольцев была заметно выше, чем у работавших по принуждению.

Об этом человеке Токаев и напомнил Серову. Он рассуждал так: у Карла Танка была возможность уехать в США, он ею не воспользовался. Не исключено, что если советская сторона гарантирует ему безопасность и комфортные условия для работы, он согласится переехать в Советский Союз. А если попросить его выступить по московскому радио, мы получим ощутимый пропагандистский эффект.

Генерал-полковник Серов долго хмурился, покачивал головой, будто бы проигрывая одному ему известные варианты. Наконец, сказал:

– Убедил. Действуй. Но смотри, Токаев, если Танка упустишь, голову сниму! Ты понял?

– Так точно, товарищ генерал-полковник, – ответил Григорий.