Шпион и предатель. Самая громкая шпионская история времен холодной войны

Этот звонок будет автоматически направлен начальнику отдела операций в странах советского блока, который вместе с командой бюро P5 будет ждать в Сенчури-хаус. Телефон при заправочной станции, вполне вероятно, прослушивается КГБ или финской разведкой, поэтому о результате операции «Пимлико» нужно будет доложить иносказательно. Если Гордиевского с семьей удастся благополучно вывезти, Шоуфорд должен сообщить, что рыбалка прошла удачно. Если же попытка побега провалится, ему нужно сообщить, что сегодня улова не было.

Хорошенько осмотрев место встречи, команда поехала в Хельсинки, заменила одну из ярко-красных «вольво» на машину другой модели, а потом все разъехались по разным гостиницам.

Полдень, Москва, Кутузовский проспект

В своих дипломатических квартирах Каролина Аскот и Рейчел Джи паковали вещи. Личную одежду они не могли брать, потому что все место в багажниках предназначалось для Гордиевского и членов его семьи. Зато они брали несколько пустых дорожных сумок, которые выглядели довольно объемистыми, если затолкать внутрь подушки, зато пустыми, в сложенном виде почти не занимали места. Из сейфа в британском посольстве был вытащен специальный набор для побега, приготовленный еще семь лет назад: бутылки для воды и детские пластмассовые чашки-непроливайки (в тесном багажнике девочкам будет легче пить из таких поильников), две большие пустые бутылки, куда при необходимости можно помочиться, и четыре термоодеяла из теплоотражающего тонкого синтетического материала, какие обычно используются для уменьшения потери тепла при переохлаждении или физических перегрузках. Считалось, что тепловые датчики и инфракрасные камеры на советских погранпунктах могут выявить спрятанного человека, но никто в МИ-6 не знал в точности, как именно работает эта аппаратура, да и применяется ли она там вообще. Беглецам придется раздеться до нижнего белья, а затем натянуть на себя эти термозащитные одеяла: внутри багажников будет жарко, и чем ниже будет у них температура тела, тем меньше шансов, что их почуют служебные собаки.

Каролина собрала принадлежности для пикника — большую корзину с крышкой, подстилки, бутерброды и картофельные чипсы. Все это они разложат на траве у обочины — для вида. Возможно, беглецы не сразу вылезут из укрытия. Может быть, они даже опоздают на место встречи. На площадке для отдыха могут оказаться и посторонние люди, и они могут заподозрить неладное, если четверо иностранцев будут околачиваться там просто так, без видимой причины. Аскотам и Джи нужен был какой-то безобидный предлог, который объяснял бы, почему они вдруг свернули с шоссе, — а традиционный британский пикник служил как раз идеальным прикрытием. Каролина приготовила и отдельную дорожную сумку для Флоренс, положив туда запас одежды, детского питания и чистых подгузников.

Рейчел Джи сходила прогуляться в парк с двумя детьми и свекровью. То и дело она останавливалась и хваталась за поясницу, как будто ее скручивала боль. Она притворялась так искусно, что мать Артура потом спрашивала сына: «Ты уверен, что у нее действительно ничего не болит? Знаешь, мне она совсем не показалась здоровой».

3 часа дня, Москва, британское посольство

В Москву из поездки в Финляндию вернулся заместитель военно-морского атташе — один из нескольких военных экспертов при посольстве Британии — и, сам того не подозревая, подложил большую свинью разведчикам, планировавшим побег. Он рассказал о том, что в Выборге кагэбэшники из пограничной службы сильно цеплялись к нему — и когда он выезжал, и когда въезжал обратно в СССР. Вразрез с дипломатическими правилами пограничники распорядились обыскать его машину, и атташе не возражал. «Этот болван разрешил им подойти с собакой!» — возмущался Аскот. Если пограничные органы пошли на грубое нарушение дипломатической конвенции и досматривают теперь британские дипломатические автомобили с участием служебных собак, значит, на плане побега можно ставить крест. Четыре тела, горячие и живые, затолканные в багажники двух машин, будут издавать сильный запах. Атташе, сам того не зная, создал опасный прецедент в самый неподходящий момент.

Аскот спешно сфабриковал официальную дипломатическую ноту протеста от имени посла в советский МИД, пожаловавшись на то, что машину атташе подвергли обыску, и подчеркнув, что тем самым была нарушена дипломатическая неприкосновенность сотрудника британского посольства. Нота не была отослана адресату, но Аскот снял с нее копию (чтобы создать впечатление, что все-таки была) и присовокупил к ней перевод на русский язык соответствующих пунктов Венской конвенции. Если кагэбэшники попытаются обыскать машины на границе, он начнет размахивать у них перед носом этим фальшивым письмом. Впрочем, не было никакой гарантии, что этот фокус сработает: если пограничники вознамерятся заглянуть в багажники машин, их не остановят никакие официальные ноты протеста.