Шпион и предатель. Самая громкая шпионская история времен холодной войны

Британия подготовила свой ответ — операцию «Эмбейз». В сентябре Министерство иностранных дел выпустило новость о перебежке Гордиевского (хотя пока еще утаило сенсационные подробности его побега). Первые полосы всех британских газет украсили драматичные заголовки: «Поймана самая крупная рыба», «Друг Олег, резидент разведки», «Виртуоз шпионажа: русский супершпион сбежал на Запад», «Наш человек в КГБ». В тот же день британское правительство объявило о выдворении двадцати пяти сотрудников КГБ и ГРУ, указанных Гордиевским. Так началась массовая чистка страны от советских шпионов. В тот день Тэтчер написала Рональду Рейгану: «Мы ясно даем понять русским — и я несу за это личную ответственность, — что мы больше не можем терпеть их шпионские операции, о которых рассказал нам Гордиевский, но, с другой стороны, мы сохраняем желание поддерживать с ними конструктивные отношения. Между тем, мне кажется, будет очень неплохо, если мы наглядно продемонстрируем ему [Горбачеву] уже в начале его правления, что за действия КГБ подобного масштаба и подобного характера на территории западных стран придется расплачиваться».

Ответ Москвы пришел незамедлительно. Посла Великобритании, сэра Брайана Картледжа, вызвали в Министерство иностранных дел к Владимиру Павловичу Суслову — главе отдела, отвечавшего за связи с иностранными посольствами. На столе перед Сусловым лежала фотография, на которой новый посол был снят в окружении своих сотрудников. с каменным лицом Суслов ткнул двумя пальцами в головы Роя Аскота и Артура Джи. «Вот эти двое — политические бандиты», — заявил он. Значит, у КГБ уже начала складываться картина случившегося. Картледж разыграл непонимание: «О чем вообще речь?» Суслов осудил «возмутительную деятельность» сотрудников британской разведки в посольстве и добавил, что советским властям «известно о той роли, которую сыграли в этой истории первые секретари Джи и Аскот». Особенно разозлило Суслова притворство Рейчел Джи — «симулянтки», разыгравшей боль в спине. Затем он зачитал вслух имена двадцати пяти британских чиновников, в том числе уже названных сотрудников МИ-6 и их секретаря, Вайолет Чэпмен, и заявил, что им придется покинуть Советский Союз к третьей неделе октября (это был ровно тот же крайний срок, какой миссис Тэтчер дала выдворяемым сотрудникам КГБ в Лондоне). Большинство названных людей не имели никакого отношения не то что к эксфильтрации Гордиевского, а вообще к разведке.

Сэр Брайан Картледж встретился с Аскотом в комнате для безопасных переговоров и обрушил на него всю накопившуюся ярость. Посол, конечно, знал о том, что премьер-министр лично одобрила проведение операции побега, но последствия начали сказываться только сейчас. «Он был просто в бешенстве, — вспоминал потом Аскот. — Говорил, что мы уничтожили его посольский штат — и как раз тогда, когда у Тэтчер наладились хорошие отношения с Горбачевым (отчасти стараниями нашего друга, но этого я Брайану сказать не мог). Есть люди, которые чем больше злятся, тем красноречивее становятся. Он заявил мне, что мой прапрадед, премьер-министр, наверняка ворочается сейчас в гробу». Но если бы знаменитый предок Аскота в ту пору в самом деле занимался чем-нибудь у себя в гробу, он, скорее всего, вопил бы от радости и гордости.

Картледж сгоряча (и понапрасну) отправил в Лондон телеграмму весьма недипломатичного содержания. «Никогда не состязайтесь со скунсом в умении напустить больше вони: у него большие врожденные преимущества», — написал он. (Он разъярился еще сильнее, когда узнал, что его сообщение было дословно передано премьер-министру.) Но Тэтчер еще не закончила свое состязание в зловредности с СССР. Секретарь ее кабинета министров, сэр Роберт Армстронг, предложил выдворить еще четверых человек. Она сочла такой шаг «неадекватным» и настояла на высылке еще шести советских чиновников. Разумеется, это вызвало немедленное выдворение еще шестерых британских дипломатов. Таким образом, общее количество высланных лиц достигло шестидесяти двух — по тридцати одному с каждой стороны. Опасения Картледжа полностью подтвердились: «Я разом лишился всех русскоговорящих сотрудников… мы потеряли половину всего посольского штата».