Шпион и предатель. Самая громкая шпионская история времен холодной войны

У Гордиевского и его коллег этот странный перечень требований с самого начала вызвал усмешки: операция «РЯН» показалась им всего лишь очередным примером бессмысленного и надуманного бумаготворчества, каким славился плохо информированный Центр. Более опытные и искушенные кагэбэшники знали, что на Западе никто не хочет ядерной войны и, конечно же, НАТО и США не готовят никакого внезапного нападения на СССР. Даже Гук «лишь на словах внимал распоряжениям из Центра», а сам считал их «нелепыми». Но в мире советской разведки тяга к повиновению брала верх над здравым смыслом, и в резидентурах КГБ, разбросанных по разным концам света, принялись усердно искать улики, указывающие на наличие враждебных планов. И — кто бы сомневался! — находить их. Поведение почти всех людей, если присмотреться особенно внимательно, способно вызвать подозрение: тут может сгодиться и свет, оставленный в каком-либо из кабинетов Министерства иностранных дел, и недостаток парковочных мест возле Министерства обороны, и агрессивные высказывания какого-нибудь епископа. Постепенно накапливаясь, «данные» о несуществующем плане нападения на СССР как будто подтверждали опасения, уже имевшиеся у Кремля, обостряли паранойю, царившую в Центре, и создавали спрос на всё новые доказательства. Так мифы поддерживают сами себя. Гордиевский писал позднее, что из-за запуска операции «РЯН» была создана «система весьма порочная для сбора секретной информации и анализа происходящих событий, вследствие чего и зарубежные отделения КГБ, сознавая, чего от них ждет Центр, стали забрасывать Москву тревожными сообщениями, которым сами не верили».

За следующие месяцы операция «РЯН» сделалась главной и единственной заботой КГБ. Между тем риторика администрации Рейгана только подкрепляла уверенность Кремля в том, что Америка встала на путь агрессии, ведущий к односторонней ядерной войне. В начале 1983 года Рейган заклеймил Советский Союз, назвав его «империей зла». Советские страхи возрастали и из-за предстоявшего вскоре развертывания баллистических ракет средней дальности «Першинг-2» в Западной Германии. Это оружие обладало «сверхвнезапным потенциалом первого удара» и могло без предупреждения, всего за четыре минуты, обрушиться на советские мишени — в том числе на пусковые шахты ракет. Подлетное время «Першинг-2» до Москвы оценивалось в шесть минут. Если бы КГБ удалось подать предупредительный сигнал о нападении, у Москвы появилось бы «достаточно времени, чтобы… предпринять ответные меры» — иными словами, нанести упреждающий удар. Однако в марте Рональд Рейган публично объявил о разработке программы, которая грозила свести на нет любые надежды на возможность упреждающих действий: американская Стратегическая оборонная инициатива (СОИ), которую немедленно окрестили «Звездными войнами», предусматривала применение спутников и элементов космического базирования для создания щита, способного перехватывать и уничтожать любые советские ядерные ракеты. СОИ могла бы сделать Запад неуязвимым и позволить США наносить удары, не боясь возмездия. Андропов гневно обвинил Вашингтон в «вынашивании новых планов по развязыванию ядерной войны лучшими средствами в надежде выйти из нее победителем». И вынес вердикт: «Действия Вашингтона ставят под угрозу весь мир». В итоге операцию «РЯН» расширили: ведь, по мнению Андропова и послушных ему исполнителей из КГБ, речь шла ни много ни мало о выживании Советского Союза.

Вначале в МИ-6 истолковали операцию «РЯН» как очередное вселяющее надежды свидетельство некомпетентности КГБ: у организации, с азартом ринувшейся на поиски иллюзорного замысла, останется меньше времени на рутинный шпионаж. Но время шло, гневные выступления с обеих сторон обретали все больший накал, и становилось ясно, что страхи Кремля не удастся рассеять как бесплотные и бесплодные фантазии. Со стороны государства, всерьез опасавшегося неминуемого военного конфликта, все больше приходилось ожидать первого удара. Программа РЯН самым наглядным образом продемонстрировала, в какой опасный тупик завела всех холодная война.

Вашингтонские «ястребы» с их воинственной риторикой лишь подливали масла в огонь советских страхов, и все это грозило закончиться ядерным Армагеддоном. Впрочем, американские аналитики обычно не воспринимали всерьез заявления советских лидеров, выражавших тревогу, так как видели в них намеренное сгущение красок в целях пропаганды, часть давней политической игры, основанной на обмане и запугивании. Тем не менее Андропов был совершенно серьезен, когда утверждал, что США намереваются развязать ядерную войну. И теперь благодаря русскому шпиону британцы об этом узнали.

Америке следовало сообщить о том, что страхи Кремля, хоть и порождены невежеством и паранойей, абсолютно неподдельны.