Шпион, которого я убила

Когда глаза привыкли к темноте, Наденька поняла, что все равно ничего не увидит. Сцена лежала в полнейшей тьме, как застывшее в вечности море. Где-то за левой кулисой слабо светилась крошечная красная лампочка у пожарного щитка, от ее светлячкового света тьма на сцене сгущалась до осязаемости прикосновения. Надежда отошла спиной к кулисе, установила дыхание и взмыла после третьего прыжка в затяжном шпагате, оторвавшись из темноты в темноту. Еще, и еще, до разноцветных кругов перед глазами, из одной диагонали в другую, и ни разу не сбившись, не ударившись в занавес, не упав. Потом она легла на пол сцены, щекой на отполированное дерево, и его тепло так нежно согревало, так убаюкивало ее. До заколдованности сна. А спать нельзя. С лязгом Надежда закатила на сцену стойку с висящим на ней мертвым брюнетом. Наугад поставила приблизительно посередине. И вот уже в полнейшей ватной тишине дребезжат металлические ступеньки. С закрытыми глазами – так лучше ощущать в темноте ступеньки и перила – она понеслась на галерею, потом – еще выше, потом по монтировочным лестницам под самый купол сцены. Несколькими поворотами огромного рычага опробовала лебедку вверху. Потом разматывала тяжелый канат, кольцами сонного удава сбрасывала его вниз, потом скользнула, вцепившись в канат, из темноты в темноту, раздирая кожу на ладонях и замирая внутренностями, как на качелях в невесомости взлета.

9. Учительница

После получения шести папок с документами дела Коупа Ева Николаевна обложилась справочниками по военной технике, техническим словарем и журналами «Военный парад» за последние полгода. Она начала с журналов и уже через полтора часа просмотра была ошеломлена. Тактические данные подводной ракеты «Штурм» были приведены в одном из номеров, более того, в журнале присутствовал и чертеж наружного корпуса ракеты с характеристиками скорости – сто метров в секунду и дальностью поражения – от десяти до пятнадцати километров. Ева взглянула за стеклянную перегородку, соединяющую ее кабинет и секретаря – она сидела в звукоизолированной кабинке, воспользовавшись этим местом для особо напряженной работы первый раз, хотя в Службе многие аналитики предпочитали умственно напрягаться именно в таком помещении. Молодой офицер за стеклом ковырялся во рту зубочисткой. Ева нажала кнопку вызова.

– Вы свободны, – сказала она в равнодушное лицо вытянувшегося у двери молодого мужчины.

Он кивнул, вышел и снова сел за стол, посмотрев в нее долгим взглядом через уплотненное стекло. Ева еще раз нажала кнопку.

– Вы свободны, – повторила она, спокойно отметив про себя, что зубочистку он запрятал в кулаке.

– Виноват, но мне приказано находиться здесь и отвечать на все ваши вопросы, если понадобится.

– Отдел?

– Отдел ноль-двенадцать внешней разведки. Специальность – оружие.

– Вы – Осокин? – Ева быстро просмотрела одну из папок, в которой указывались фамилии участников группы, разрабатывающей дело Коупа в самом начале, как только поступило первое заявление профессора Дедова.

– Так точно, майор.

– Садитесь рядом, – Ева выдвинула стул. – Я нашла в журнале подробное описание ракеты и ее технических данных. Есть даже чертеж.

– Совершенно верно. Это было сделано в целях рекламы. Ракета дорого стоит, ее продажа зарубежным партнерам выгодна.

– Вот я и не понимаю. Если эту ракету можно купить, зачем американскому агенту платить за чертежи профессору Дедову?

– Ее можно купить и поражать цель, не более. Ее нельзя произвести серийно, потому что, как только кто-то захочет исследовать внутренности торпеды и разберет корпус, основные узлы самоликвидируются. Получается, что каждую новую ракету придется опять покупать у нас. Посмотрите папку номер четыре, девяносто восьмой год, проект «Оборона». Разработки по некоторым видам подводных и надводных ракет вообще перестали получать финансирование, и военным руководством решено было ввести этот проект, чтобы новые разработки можно было продавать и таким образом поддерживать новейшие. А чтобы их продавать, нужно было полностью обезопасить внутренности торпед от исследования. Как видите, военным специалистам это удалось.

– Лаборатория Дедова получила в девяносто восьмом году государственный заказ. На что?

– Было решено изменить составляющие топлива и усовершенствовать некоторые узлы ракеты. Топливо, кстати, это вторая составляющая тайны «Штурма». А уже потом, в конце девяносто девятого, его лаборатория вошла в промышленно-военный концерн «Прогресс», в нее добавили электронщиков по изготовлению более усовершенствованных микросхем.

– А Дедов – специалист по топливу или по микросхемам? – поинтересовалась Ева.

– Он заведующий лабораторией, тема его диссертации, крайне трудно произносимая, указана в папке номер два, но защищал он ее давно, за последние двадцать лет перешел из секретного исполнительского звена к руководящему. Он всегда был выездным, даже когда состоял в секретном исполнительском составе.

– Дедов работал на органы?