Шпион под подозрением. Спасские ворота

Телекс не просто поднял «Сотрудника» на ноги — он выгнал его из дома под моросящий дождь. Забравшись в машину, «Сотрудник» влился в запрудивший лондонские улицы утренний транспортный поток. Из динамика радиотелефона то громко потрескивало и посвистывало, то слабо шипело — экранировали высокие дома.

Работник секретариата кабинета министров вынужден был назначить ему встречу в одном из кафе Уэст-Кенсингтона, так как доехать до Уэст-Энда из-за пробок оказалось невозможным, а крупный функционер, чье имя никогда не появлялось в газетах, специально прилетел из Оксфорда, чтобы десять минут побеседовать с ним в аэропорту Хитроу.

Весь этот идиотизм завершился только со взлетом «конкорда» Британской авиакомпании. Билеты на вашингтонский рейс сверхзвукового лайнера были такими дорогими, что для вразумления бухгалтерии еще предстояло получить по меньшей мере три подписи ответственных должностных лиц.

«Сотрудник» в который раз просмотрел содержимое своего дипломата. Да, безусловно, овчинка стоит выделки.

В аэропорту имени Даллеса он решил немного позабавиться и сделал вид, будто не заметил водителя из ЦРУ, который высоко держал табличку с надписью: «мистер Симпсон» — фамилия, всегда обозначавшая в «Компании» людей из МИ-6. Приехав на такси в «Четыре сезона», «Сотрудник» приготовился встречать гостей.

Они не заставили себя долго ждать. Через сорок минут на крошечную автостоянку перед гостиницей въехали три черных автомобиля, за рулем которых сидели мужчины в угольно-черных костюмах, красных галстуках и зеркальных солнцезащитных очках. Один из пассажиров — в сером костюме, невысокий, с хорошим курортным загаром — поднялся на лифте, нашел нужный номер и без стука вошел.

Стоя в трусах, «Сотрудник» невозмутимо брился.

— Мать вашу, — сказал Фокс, — вы сразу же должны были отправиться в Лэнгли!

— Доброе утро! — ответил «Сотрудник». — Спасибо за приглашение. Полет прошел хорошо.

Бегло ознакомившись с документами, Фокс все-таки повез гостя в Лэнгли. С головокружительной скоростью, визжа покрышками об асфальт, машины промчались по залитому солнцем Джорджтауну. «Отдает буффонадой», — подумал «Сотрудник».

Пока привезенные им бумаги обходили кабинеты, он просматривал объявления в журнале «Вашингтониан», чувствуя себя коммивояжером, нетерпеливо ожидающим процентов с проданного товара.

Наконец появился Фокс. Он задал только один вопрос, на который «Сотрудник» отвечать не собирался.

— Откуда это у вас?

— Не могу вам сказать.

— Но мы должны быть уверены в точности сведений!

«Сотрудник» встал, чтобы размять ноги. Несмотря на постоянные вливания кофе, которые сделали его гиперактивным, он чувствовал усталость.

— Слушайте, это уж не моя забота. Я привез вам материалы. Вы ознакомились с ними. Что вы намерены делать дальше — меня не касается.

Фокс снял пиджак.

— Хотите еще кофе?

— Меньше всего на свете.

— Насколько они достоверны?

«Сотрудник» демонстративно зевнул.

— Не знаю. Но склонен думать, что вполне. Впрочем, моя задача — просто передать их вам.

— Только ради этого вы и прилетели?

— В прошлый раз вы меня попросили, чтобы Маркус работал в паре с вашим человеком, Рассертом, — или, по крайней мере, был с ним в контакте…

— Да, верно.

— Ну так вот. Об ощутимых результатах говорить рановато… — «Сотрудник» сделал паузу. — Зато ваш человек вступил в контакт кое с кем из знакомых Маркуса. Вероятно, решил поудить рыбку самостоятельно. В высшей степени опрометчивый поступок. Наверное, вы его об этом попросили. Но как бы то ни было, буду очень признателен, если вы сообщите ему о содержании этих материалов.

— Зачем?

— Ну, это очевидно…

— Они от Маркуса?

Впервые за все утро «Сотрудник» улыбнулся.

— Даже если и так, я вам все равно не скажу.

25

Резидент ЦРУ в Москве Джим Такерман считал совместные субботние обеды в баре посольского клуба нравственным долгом своих подчиненных. Зимой народу в баре было много, летом — почти никого.

Прежде американское посольство было своего рода средоточием цивилизации, убежищем от окружающего мира. Здесь жили, работали, делали покупки и общались друг с другом. Но те времена прошли. Москва была теперь свободным городом со множеством ресторанов, любопытных заведений и магазинов, где покупатель мог приобрести почти все, что хотел. Люди стали открытыми и охотно вступали в разговоры с иностранцами. Увешанные фотоаппаратами западные дипломаты с удовольствием гуляли по городу с семьями и познавали Россию. Или думали, что познавали.

По мнению Такермана, это была странная пора. Люди из ЦРУ сидели без работы, в то время как у всех Остальных ее было хоть отбавляй. Кому нужны секреты, если обо всем открыто пишут в газетах? Кому нужны разведданные о советской экономике, если сами русские больше ничего не скрывают? Кому в эпоху гласности, звучали голоса в конгрессе, вообще нужно ЦРУ?

Такерман выпил два ром-пунша и уже собирался заказать третий, когда в бар позвонил дежурный офицер. И не столько его тон, сколько одно-единственное слово в конце фразы сорвало Такермана с места. Он взбежал по лестнице со скоростью, смертельно опасной для человека его комплекции.