Шпион под подозрением. Спасские ворота

Анастасии пришлось ждать целых три года, прежде чем она попала в круг избранных. Именно они принимали все серьезные решения, отдавали боевые приказы и определяли судьбы многих людей, а тем самым, и свои собственные.

Выйдя на улицу, Анастасия поежилась, хотя вечер был теплый. Сегодня им предстояло выработать план дальнейших действий. Она понимала, что это значит, и спрашивала себя, надолго ли ее хватит — после стольких сомнении, страхов и слез.

Такси остановилось у станции метро на улице Горького — первый из трех этапов ее пути. «Не торопитесь, — предупредили ее. — Проверьте, нет ли за вами слежки».

Найдя исправный телефон-автомат, она набрала номер.

— Маркус, это я.

Он ужинал в своей квартире. В трубке слышались музыка и чьи-то голоса.

— Подожди! — Он закрыл дверь в комнату, потом снова взял трубку и уже более спокойным голосом сказал: — Вот так лучше. Где ты?

— Надо срочно встретиться. Договорились?

Анастасия повесила трубку. Он понял, что она будет ждать его на обычном месте, у театра Кукол.

Маркус притормозил, потянулся к автомобильной дверце и открыл ее. Анастасия села, и он молча повел машину по Садовому кольцу, потом по Калининскому проспекту, свернул направо, проехал по набережной Москвы-реки и снова свернул направо, к Международному торговому центру. «Хорошо, — подумала она. — Очень хорошо. Здесь иностранная машина внимания не привлечет».

Маркус остановился у входа в Центр и взял ее за руку. Он казался более уверенным в себе, чем раньше, словно знал, что надо делать, и брал инициативу в свои руки.

— Ну, рассказывай.

Анастасия сильно сжала его локоть.

— Сегодня вечером я была на собрании одной радикальной организации. В нее входят очень серьезные люди из новых политических движений. Их не интересуют демонстрации и митинги. Они хотят захватить власть…

— Так, так!

Со стороны реки послышалась сирена баркаса. Анастасия посмотрела на часы.

— Через час я должна быть на второй встрече. Собираются только руководители организации. Надо составить список… — Она многозначительно взглянула ему в глаза. — …Ты понимаешь, что это за список…

— Не имею ни малейшего представления!

— Список тех, кого намечено убить. В нем друзья и союзники генерального секретаря. Убивать будут по одному, раз в неделю, чтобы заставить генсека ускорить реформы, отстранить от власти консерваторов и провозгласить отказ от руководящей роли партии. До сих пор он противился этому.

Анастасия помолчала, ожидая реакции Маркуса.

— Ради Бога, ну скажи хоть что-нибудь!

Он посмотрел на здание Центра. К парадному подъезду подкатывали машины приехавших на банкет иностранцев.

— Я-то считала, что вы там, на Западе, поддерживаете эти группировки, что их цели — это ваши цели. — Она снова схватила его за руку. — Маркус, неужели ты не понимаешь? Нельзя ограничиваться только словами, только риторикой. Бездействие нас погубит. Говорят, революция — что-то вроде езды на велосипеде. Если едешь слишком медленно, то непременно упадешь… Вот только будет ли народ жить лучше, если убить кого-то из кремлевского руководства? Если такой уверенности нет, может, лучше остановиться, пока не поздно?

— А как ты сама считаешь?

Она не ответила. Капли пота проступили у нее на лбу, под влажной рыжей челкой.

— На твоем месте я бы туда не пошел.

— Я должна.

Она отпустила его руку.

— Лучше не ввязывайся.

— Я не имею права отступать. Пойми, я там единственная умеренная, хотя большого влияния у меня нет. Я попала туда потому, что участвую в Движении с самого начала. Все они интеллигенты… писатели… как и в Восточной Европе. Они считают, что могут управлять страной, раз написали пьесу…

— Ты что-то быстро меняешь свое мнение.

— Я просто размышляю вслух.

— И только?

— Не знаю, Маркус, не знаю.

Он повез ее назад, к станции метро.

— Если хочешь, подброшу тебя домой или на работу.

— Нет, не надо. Окажи мне лучше другую любезность: приходи ко мне после полуночи. — Она вышла из машины. Потом наклонилась к приспущенному стеклу и сказала: — Да, кстати, вчера меня навестил твой приятель Рассерт.

— О Господи! Что ему было нужно?

— Информация.

Он повторял себе, что интересы дела, и только они, привели его к дому в районе станции метро «Юго-Западная» и заставили прождать в машине до двух часов ночи — пока она наконец не появилась, настолько уставшая, что у нее не было сил даже заплакать.

В интересах дела он усадил ее на стул, заварил чай и открыл входную дверь, чтобы легче было дышать, — в квартиру тут же ворвался зловонный городской воздух. В интересах дела уложил ее в кровать и лег рядом, крепко прижав к себе, пока ее дыхание не стало ровным и она не заснула.

В интересах дела взял список, оставленный на столе специально для него: этой ночью бесспорно самый важный лист бумаги в Москве.

«Все только в интересах дела», — продолжал он повторять про себя, направляясь в свой офис: нужно было отправить закодированный телекс, который задолго до рассвета вырвет «Сотрудника» из объятий Морфея.

24