Шпион, пришедший из кооператива (ЛП)

  Атомная промышленность в России существовала с Рождества 1945 года, когда в условиях строжайшей секретности экспериментальный реактор в Советском Союзе вышел из строя. Однако в январе 1946 г. первые работы по проектированию серийного реактора натолкнулись на ряд трудностей, среди которых наиболее острой была проблема, вызванная коррозией. Первый советский промышленный реактор, как и экспериментальный реактор, представлял собой уран-графитовую систему, которую необходимо было охлаждать во время работы. Решение использовать воду в качестве теплоносителя означало, что в реактор нужно было вставить трубы, чтобы направить воду туда, где она была необходима. Чтобы отделить плутоний для бомбы, сначала нужно было удалить урановое топливо из реактора. Поэтому было решено производить урановые топливные пробки, которые легко проходили бы через замедлитель. 24 Чтобы защитить эти пробки от коррозии, они должны были быть каким-то образом герметизированы от прямого контакта с водой, поэтому было решено герметизировать или «консервировать» их в алюминиевых оболочках. Это было сложно. В начале 1946 года было издано 30 000 экземпляров русского перевода книги « Атомная энергия для военных целей» армии США . Хотя информации о процессе консервирования не было, в отчете «проблема консервирования» была определена как «одна из самых сложных». Чтобы решить эту проблему, в начале 1946 года русские провели в четырех различных институтах исследования методов герметизации топливных стержней, прежде чем было найдено решение. 25 Работа, проделанная BN-FMRA для реакторов в Харвелле и Чок-Ривер по этой конкретной проблеме, была скопирована Мелитой Норвуд и передана ее контролеру, который отправил ее в Московский Центр для распространения в эти исследовательские институты. Но даже тогда трудности продолжались. Первый реактор советского производства будет построен на Урале примерно в 80 км к северо-западу от промышленного города Челябинск. Сборка реактора заняла три месяца и была завершена к концу мая 1948 года. Пришло время испытать приборы для наблюдения за реактором и механизмы управления им. В начале июня 1948 г. в трубы напускали воду, а в топливные каналы загружали урановые пробки. 7 июня аварийные стержни были извлечены, и подача воды в реактор была прекращена. В тот вечер реактор перешел в критическое состояние и рано утром 8 июня вышел на выходную мощность 10 киловатт. В июле реактор работал по плану производства плутония.

  Однако возникли неожиданные проблемы. Алюминиевая накладка на топливных пробках подверглась сильной коррозии и была заменена алюминием, окисленным другим способом. Но что еще более серьезно, топливные пробки вздулись (расползлись), а на поверхности урана образовались морщины и комки (точечная коррозия), в результате чего пробки застряли в выпускных трубах. Реактор должен был быть остановлен, уран извлечен и изучен, а накопленный плутоний извлечен. 26 И снова исследование, проведенное BN-FMRA, касалось именно этих проблем. Когда проект Tube Alloys был закрыт в конце войны и был переведен из Департамента научных и промышленных исследований в Министерство снабжения, Г.Л. Бейли был назначен полноправным членом Группы по исследованиям металлов при Управлении атомной энергии. С 1946 года Бейли занимался исследованиями свойств коррозии и ползучести алюминиевых сплавов, особенно в отношении коррозионной стойкости к воде, когда проектирование британского реактора все еще находилось на начальной стадии, и выпустил «очень полный и исчерпывающий отчет» для конструкторы британского завода. В Чок-Ривер ученые обнаружили, что чистота воды является наиболее важным фактором, влияющим на коррозионную стойкость, и Бейли попросили подготовить заявление, касающееся конкретно реакторов с водяным охлаждением. 27 Его также попросили предоставить подробную информацию об оксидных «включениях» и алюминиевых сплавах на стадии консервирования и о проблеме охрупчивания, вызванной восстановлением оксидов. Короче говоря, технологические проблемы, возникшие в Челябинске, были такими же, как и у конструкторов реакторов в Великобритании и Канаде. Мелита Норвуд, у которой был доступ к исследованиям, проведенным BN-FMRA по проблеме консервирования (все отчеты были засекречены ), передала эти документы россиянам. Это позволило советским металлургам и советским ученым разработать теорию коррозии, решить двойную проблему ползучести и точечной коррозии, успешно преодолеть проблему «консервирования» и испытать атомную бомбу в 1949 году. Это было за три года до испытаний в Великобритании в 1952 году. намного раньше, чем ожидали Соединенные Штаты. По оценкам разведки США и Великобритании, наиболее вероятной датой для испытания советской атомной бомбы была середина 1953 года.