Шпион трех господ

Эти эпизоды помогают объяснить, почему писатели, журналисты и академики видят заговоры и сокрытия исторических фактов в отношении королевских вопросов. Очень часто это происходит потому, как и в случае уничтожения переписки Лесли, что это правда.

Не только соответствующие архивы часто недоступны, но как записал Ласеллс, королевская семья с династической историей инстинктивно умело заметают следы. Эта практика продолжается и в наше время. Принцесса Маргарет сожгла несколько пакетов писем, написанных покойной Дианой, принцессой Уэльской, королеве Елизавете. Даже официальный биограф королевы, Уильям Шоукросс, прокомментировал: «Нет сомнений, что принцесса Маргарет чувствовала, что так она защитит свою мать и других членов семьи. Это было понятно, однако прискорбно с исторической точки зрения».

Дом Винзоров не единственные «преступники»: многие немецкие королевские дома, по понятным причинам, не позволяют историкам получить доступ к семейной переписке, дабы не побеспокоить никаких нацистских скелетов, которые спрятаны в самом надежном шкафу замка.

Что бы ни привезли Блант и Морсхед из поездок в Германию, существование Виндзорского файла, который сейчас был в руках Союзников, было неоспоримо. Это была очень сложная ситуация, которая вынудила короля и его придворных заниматься этим вопросом, решать, как реагировать и что делать с «крайне пагубной», как сказал Ласеллс, серией телеграмм.

Как это часто бывает в послевоенное время, придворные инстинктивно обратились за советом к службе безопасности. В конце концов, штаб-квартира МИ-5 находилась в Сент-Джеймс, в шаговой доступности от Букингемского дворца и частного клуба Пэлл-Мэлл. Известно, что Ласеллс консультировался с его другом Гаем Лидделлом по разным вопросам, от наведения справок о возможных кандидатах для работы во дворце до неофициальных советов о том, какие настроения царили на Даунинг-стрит и других ведомствах.

24 августа Ласеллс договорился встретиться с Лидделлом в центре Лондона в частном клубе, чтобы обсудить проблему. После жизнерадостного ужина, Лидделл и Ласеллс пошли в его офис во дворец, где Лидделл просмотрел телеграммы Министерства иностранных дел Германии. После прочтения инкриминирующих писем Лидделл предположил, что за заговором стоял никто иной, как Чарльз Бедо и высказал мнение, что доктор Санто Сильва, который так тепло встретил Виндоров в Португалии, владел банком, который, как известно, переводил средства немецким агентам.

«Различные заявления, которые приписаны герцогу этими агентами, очень пикантного характера, – заметил Лидделл. – Хотя сомнительно, что герцог замышлял вернуть себе трон, ясно, что он выражал точку зрения… что война была ошибкой и что если бы он был королем, ее бы не было».

Будучи осведомленным о беспокойствах дворца, он пообещал допросить главу немецкой разведки Вальтера Шелленберга, который тогда находился под британским контролем, об этом деле и расследовать телеграммы, отправляемые и получаемые банком Сильвы. На память он вспомнил «крайне компрометирующую» телеграмму мадам Ферн Бедо герцогине Виндзорской.

Он успокоил взволнованного Ласеллса и сказал ему, что по его опыту большинство агентов в Испании и Португалии имели тенденцию докладывать только то, что хотело слышать руководство и что многое терялось или менялось при переводе.

Это могло успокоить Ласеллса, но король продолжал беспокоиться о повороте событий. После встречи с королем в Букингемском дворце лорд Кадоган написал в своем дневнике 25 октября: «Король беспокоился о файле на герцога Виндзорского и о захваченных немецких документах».

Глава пятнадцатая Борьба за файл

Пока король, премьер-министр и министр иностранных дел раздумывали над тем, как поступить с уличающим Виндзорским файлом, человек в центре драмы решил дать о себе знать. Герцог Виндзорский написал королю, которого он в последний раз видел до начала войны, и попросил аудиенцию в Букингемском дворце в начале октября. Это было не воссоединение, которым король мог насладиться, особенно зная содержание Виндзорского файла, тема, которую он не поднимал во время их встречи.

Он ожидал, что на этой встрече, вероятнее всего, речь пойдет о герцогине, ее титуле и ее приеме во дворце, а также о требованиях герцога престижной дипломатической позиции, желательно в Америке. Все его просьбы будут встречены негативно, с вытекающими отсюда неприятными эмоциональными последствиями.

На самом деле, устрашающее воссоединение с его братом прошло достаточно хорошо, Ласеллс описал чувства после того, как герцог покинул дворец, как сродни тому, когда после бомбардировки объявляли, что опасность миновала. Хоть он «настоял» на вопросах приема Уоллис его матерью королевой Марией и королем – бесполезная тема – разговор был дружелюбный и цивилизованный. Король вновь терпеливо объяснил, что он не может жить в Британии и не может работать на государство – позиция, которую герцог отказался принимать.