Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда

Осмотрев стойла, мы втроем отправились в клуб. Было уже около десяти, и жара становилась невыносимой. Никто уже не ездил верхом, члены клуба отдыхали в плетеных креслах на тенистой веранде, попивая кофе и лимонад со льдом. Некоторых Вальтрауд уже знала. Данни объясняла, каким должно быть настоящее седло. Тут же находилась Надя Кисов в необычайно элегантном костюме для верховой езды. Рядом с ней стояла небольшая, бурой масти кобыла, к которой она боялась подступиться. Рядом с Надей располагался Баух, у которого, как всегда, была масса свободного времени. Юсуф начал представлять Вальтрауд тех, с кем она еще не была знакома. Присутствовали полковник Камаль Хадили, начальник полицейской академии; полковник Мохсен Сабри, который прислал Вальтрауд цветы, но не смог приехать к нам вечером; доктор Рауф Мегалли, хирург-окулист, женатый на австралийке Вин. (Мне удалось убедить Вин, что мы встречались в Австралии, и с тех пор она рассказывала об этом всем и каждому.) Там было также пять кавалерийских офицеров, членов национальной сборной, которые после утренних упражнений целыми днями болтались в различных спортивных клубах, курили гашиш или проводили время с девушками в отелях «Хилтон» и «Семирамида».

Мы заказали себе кофе, все придвинули к нам свои стулья, и завязался общий разговор.

— Вы собираетесь постоянно поселиться в Египте? — спросил полковник Мохсен Сабри. Я точно не знал, к какой конкретно разведывательной службе он принадлежал, но он имел отношение к контролю за иностранцами и редко задавал праздные вопросы.

— Постоянно — это, пожалуй, слишком сильно, — ответил я, — но если моей жене Египет понравится так же, как и мне, мы можем прожить здесь несколько лет. Конечно, если это понравится властям.

— А почему это может им не понравиться? — быстро отреагировал Сабри. — Наоборот, мы все вас любим. Только вчера вице-президент Хуссейн эль-Шафеи очень высоко о вас отзывался.

— Очень любезно с его стороны. Пожалуйста, передайте ему мою признательность. Я с ним уже давно не виделся.

С эль-Шафеи я познакомился через конноспортивную ассоциацию, почетным президентом и активным членом которой он был. В политическом смысле он был полный ноль. Он лишь поддакивал Насеру, хотя официально занимал пост вице-президента республики. За глаза его часто называли «аль гахаш аль гумхури» — осел республики.

— Я сегодня уже видел таблицу заездов, — заметил майор Алви Гази, один из кавалерийских офицеров. — Там ваша лошадь в пятом заезде. Может быть, мне поставить на нее пятерку?

— Ну, Алви, это не самый плохой выбор, хотя я ничего не могу гарантировать.

— А кто ваш тренер?

— Моррис. Первоклассный специалист.

— Да, я был в его конюшнях в Гелиополисе. Они расположены как раз рядом с танковым корпусом.

Это было, конечно, не простым совпадением. Я вдумчиво подошел к подбору тренера. Если не считать нескольких танковых частей, которые находились в зоне канала, египетская армия сосредоточила все свои бронетанковые силы на огромной базе в пустыне около Гелиополиса. Любое сколько-нибудь значительное перемещение бронетехники началось бы с этой базы. Трек, на котором Моррис тренировал лошадей, был расположен рядом с базой. В центре овального трека была построена пятиметровая деревянная смотровая башня, откуда тренер и гости могли наблюдать за лошадьми.

Каждое утро я забирался на эту башню с мощным биноклем и наблюдал за лошадьми, и не только за ними. Стоило повернуться чуть вправо, и передо мной открывалась панорама базы. Если бронетехника покидала базу, то я мог четко видеть направление ее движения, а затем на машине по следам гусениц мог точно установить пункт ее назначения. Этот пример еще раз наглядно показывал, как важно было израильской разведке иметь здесь наблюдателя, обладающего военной подготовкой и боевым опытом, который мог с одного взгляда определить состав военной колонны, оценить, была ли это рутинная тренировка, транспортировка техники в мастерские для ремонта или боевое развертывание.

— Ты собираешься покупать еще лошадей? — спросил меня Баух.

— Конечно, в будущем. Ты же знаешь, я хочу заняться разведением этих прекрасных созданий. На прошлой неделе я видел пару настоящих красавиц на ферме паши Хамзы. Он вроде готов их продать, но только после того, как я приобрету свою ферму и у меня будет место, где их содержать. Ведь здесь в клубе нет ни одного свободного стойла.

— А почему бы тебе, Рыжий, не поместить их в нашей армейской конюшне при казармах в Абассии? — спросил майор Гази. — Омар, ведь это можно организовать?

Полковник Омар эль-Хадари, командир кавалерийского подразделения в Абассии и начальник армейской команды наездников, с достоинством погладил свои усы.

— Я не вижу к этому никаких препятствий, — ответил он после небольшой паузы. — У нас есть много свободных мест. К каждой лошади будет приставлен солдат для ухода. Это можно организовать.

Я тепло поблагодарил его, однако тут же сказал, что, поскольку в Абассии расположен большой военный гарнизон, я не смогу туда часто приезжать, мне всегда нужен будет сопровождающий.