Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда

Мой собеседник засмеялся.

— Рыжий, ты просто неисправимый немец! У тебя что, не найдется простой фотографии, твоей и мадам? Передай их мне, и для вас будут сделаны постоянные пропуска. Будете приезжать, когда вам захочется.

Вот так все просто! Я уже давно искал подходы к гарнизону в Абассии.

Алви Гази посмотрел на часы.

— Пора идти. В спортивном клубе «Гезира» меня ждет одна шикарная блондинка. Американка.

Четверо других офицеров тоже встали и, отдав честь, последовали за Алви.

— Веселые ребята, — заметила Вальтрауд.

— Это не серьезные офицеры, — с усмешкой заметил Юсуф. — Их интересует только выпивка и женщины. Никогда, Рыжий, не одалживай им денег, ты их больше никогда не увидишь.

— Старина Юсуф! Не беспокойся, меня они не проведут. Но как тебе нравится предложение Омара для моих лошадей?

— На первое время это неплохое решение, но тебе нужна своя ферма. Я наведу справки.

— Отлично! Может быть, ты поищешь и приличную виллу? Теперь я женатый человек, и мне нужен приличный дом.

Юсуф, Данни и Надя — все с энтузиазмом вызвались помочь нам найти дом, и, проведя еще полчаса за кофе и светской болтовней, мы собрались уезжать. Герхард Баух проводил нас до машины, жалуясь на то, что с его лошадью в клубе плохо обращаются. Он, конечно, преувеличивал, но мне было интересно, куда он клонит.

— Я слышал, полковник Хадари предложил тебе конюшню в Абассии. Может быть, ты сможешь замолвить и за меня словечко?

Вот в чем дело! Я чуть не расхохотался.

— Это не так просто, Герхард, — заметил я. — Хадари может подумать, что я хочу его использовать. Ты знаешь, какие они щепетильные. Ты должен понять.

На этом мы расстались и уехали, довольные проведенным утром.

— Это как в рыбной ловле, — сказал я Вальтрауд, которая едва сдерживала свое изумление. — Ты насаживаешь на крючок насадку, забрасываешь удочку и ждешь. Если повезет, то можешь поймать крупную рыбу. Фридрих Великий как-то сказал: «Удача важнее хороших генералов». Будем надеяться, что удача нас не оставит и на сегодняшних скачках.

Славное прошлое

Когда мы подъехали к двухэтажной вилле фон Леера, там уже скопилось много автомашин. Привратник дирижировал расстановкой автомашин на парковке.

— Ваше имя, сэр? — вежливо осведомился он.

Такая проверка посетителей частного дома была довольно необычной процедурой. Так же, как необычным был и короткоствольный автомат, который скрывался под белой галабеей[2] привратника. Тайная полиция, несомненно, относилась к охране фон Леера крайне серьезно. Другой слуга, который, судя по его манерам, уже не был переодетым полицейским, провел нас в дом.

У входа нас встретили супруги фон Леер. Хозяин дома — уже глубокий старик с редкими прядями седых волос и водянистыми, ничего не выражающими глазами.

— Входите, мой дорогой Лотц. Хайль Гитлер! — приветствовал он нас дрожащим голосом.

Его жена, на несколько лет моложе своего супруга, бросилась навстречу Вальтрауд, которая была шокирована формой приветствия ее мужа.

— О! Какая очаровательная молодая леди, госпожа Лотц! Проходите, пожалуйста, моя дорогая. Мы просто счастливы с вами познакомиться.

После того как я поцеловал руку хозяйке дома и произнес все, что от меня в таком случае ожидалось, нас провели в просторную гостиную, где уже находилось человек тридцать. Они пили коктейли и разговаривали между собой по-немецки, по-английски и по-арабски.

— Сегодня вы увидите немало старых друзей, — сказала фрау фон Леер. — Сейчас я познакомлю вас с теми, кого вы еще не знаете. Но сначала расскажите, как прошла ваша поездка? Как Германия? Она, наверное, так изменилась.

— Поездка была замечательной, — ответил я. — Но я рад возвращению.

— О, конечно, мы тоже рады. Мы так любим Египет. Если бы не тоска по родине, которая иногда так мучит Иоганна. Если бы мы могли съездить туда хоть на короткое время, хоть один раз!

— Для профессора это будет связано с большим риском, — осторожно заметил я.

— Да, да. Об этом не может быть и речи! Евреи бросят его в тюрьму.

— Евреи?

— Конечно! В Германии власть снова захватили евреи. Никому бы и в голову не пришло навредить такому пожилому и безобидному человеку, как мой муж. Господин Лотц, вы сами разве не рискуете, так часто посещая Германию?

— Рискую? Чем?

— Ну, я просто подумала… не обращайте внимания. Вы знаете, вчера у нас был замечательный гость. Я поклялась никому о нем не рассказывать! Он приехал инкогнито. Из Южной Африки. Они с Иоганном без умолку говорили два дня. Боже, это было как в добрые старые времена.

— Меня зовут Омар Амин, — представился Вальтрауд престарелый нацист.

— Перестань говорить глупости, мой дорогой, — вмешалась его жена. — Тебя, как и прежде, зовут Иоганн фон Леер, и нет никаких оснований стыдиться этого имени. Это честное имя, и когда-нибудь немецкий народ снова будет им гордиться.

К нам подошел высокий седой мужчина с морщинистым лицом.

— Мое почтение, уважаемая фрау и герр профессор.

— Хайль Гитлер, герр доктор, — скрипучим голосом отозвался хозяин дома.

— Я думаю, в этих условиях более уместно было бы сказать «добрый вечер», — поморщился доктор, оглядываясь по сторонам.