Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда

«Отец нации» Бен Гурион с первых дней независимости Израиля мечтал сделать свою страну ядерной державой. Разумеется, с помощью Запада и в первую очередь Франции и США. Он понимал, что маленький Израиль не сможет в историческом плане противостоять двухсотмиллионному арабскому миру, который способен рано или поздно превзойти его по военному потенциалу. Атомная же бомба, по его мнению, сделает Израиль супердержавой региона и надолго закрепит его военное превосходство над арабами.

Кроме того, Израиль, не имевший месторождений угля и нефти, весьма нуждался в альтернативных источниках электроэнергии, которую можно было использовать в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте и т. д. Особый интерес в этом плане для Израиля, лишенного также серьезных водных источников, атомная энергия представлялась панацеей в деле опреснения морской воды и ее последующего использования в промышленности и сельском хозяйстве.

Спустя полгода после того, как в Музее Тель-Авива была провозглашена независимость Израиля, Бен Гурион вызвал из Парижа Мориса Сурдина, уроженца Крыма, который работал во Франции над проблемами создания атомного оружия в Комиссии по атомной энергии. Однако этот еврей-караим отказался возглавить израильскую Комиссию по атомной энергии и возвратился во Францию. Тогда Бен Гурион поставил во главе израильской комиссии Эрнста Бергмана, который до этого возглавлял исследовательскую службу Хаганы.

Наибольшую поддержку атомным амбициям Бен Гуриона оказывал известный израильский «ястреб» генерал Моше Даян, считавший, что обладание этим смертоносным оружием избавит Израиль от необходимости «держать танк в каждом израильском дворе». Бен Гурион и министр иностранных дел Шимон Перес добились от США продажи Израилю в 1955 году небольшого атомного реактора мощностью 5 мегаватт, который был установлен в местечке Нахаль-Сорек, что в десяти милях южнее Тель-Авива. Правда, этот реактор был слишком мал, чтобы на нем можно было производить оружейный плутоний, однако он сыграл свою роль в овладении израильтянами тайнами атомного ядра.

В тот период израильские политики решили сделать ставку на Францию, в которой работы над собственным атомным оружием шли полным ходом. Тогда французское правительство возглавляла социалистическая партия, на руководящих должностях которой преобладали евреи. Под их давлением в обмен на поддержку колониальной политики Франции в Алжире и обязательство принять участие в «тройственной агрессии» против Египта французское социалистическое правительство Ги Молле обещало Тель-Авиву свою помощь в решении этой проблемы. 21 сентября 1956 года в Севре, расположенном в ста милях от Парижа, состоялась секретная встреча израильского министра иностранных дел Переса с министром обороны Франции Бурже-Манори. Речь шла об участии Израиля в запланированной агрессии против Египта, национализировавшего 26 июля того же года Суэцкий канал, в обмен на поставку французского реактора большой мощности. При этом никакие встречные условия французской стороной не выдвигались. Это касалось, в частности, вопросов безопасности и проведения инспекции на этом реакторе.

Еще в апреле 1956 года французы также начали массированные поставки своего вооружения для Израиля. На военно-транспортных самолетах и военных судах они перебросили в эту страну танки, истребители, пушки и боеприпасы. Безопасность акции обеспечивалась по линии взаимодействия французских и израильских спецслужб. А для прикрытия готовящейся «тройственной агрессии» против Египта Моссад распространяла по своим каналам слухи о том, что Израиль готовит вторжение в Иорданию в целях пресечения рейдов арабских партизан на оккупированных им территориях.

29 октября 1956 года израильские парашютисты высадились в зоне Суэцкого канала. Одновременно сухопутная армия под предлогом обеспечения свободы судоходства в этом регионе начала боевые действия против Египта. Поскольку по международным соглашениям по Суэцкому каналу его зона должна постоянно быть демилитаризованной, Англия и Франция, как совладельцы канала, потребовали от Израиля и Египта вывести свои войска из этого региона. В соответствии с заранее разработанным сценарием Израиль сразу же согласился с этим требованием, однако Египет, стремившийся восстановить суверенитет страны над каналом, отказался это сделать.