Шпион вышел вон

Аналов! – радостно говорит мужчина, настолько радостно, что мы понимаем, что эта ослепительная шутка пришла ему в голову только что.

Тень упала на сцену, еще недавно освещенную победой, – говорит девушка.

Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми! – говорит девушка, повизгивая в промежутке между словами.

Еще бы с русским хуем-то в жопе! – говорит мужчина.

Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы, – говорит она.

С хером-то в сраке все понимают, – кряхтит мужчина.

Мы приглашаем Россию с полным правом занять место… – говорит девушка.

Да я блядь уже здесь!!! – кричит мужчина, с него слетает фуражка, амплитуда движений все размашистей.

…среди ведущих наций мира, – говорит девушка.

…мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими… – говорит девушка.

Сраками! – говорит мужчина.

…От Штеттина на Балтике до Триереста на Адриатике… – кряхтит девушка.

Триеста, – кряхтит, поправляя, мужчина.

…до Триеста на Адриатике… – поправляется девушка.

…через весь континент был опущен железный занавес, – кряхтит она.

А в жопе его у вас нету! – радостно гогочет мужчина.

Опасность коммунизма растет везде, за исключением Британского содружества и Соединенных Штатов, – говорит девушка.

…в большом числе стран… созданы русские «пятые колонны», – кряхтит девушка.

Колонну тебе в сраку! – гогочет мужчина.

Отъезд камеры. Мы видим всю эту картинку на огромном экране на всю стену в помещении, которые показывают в фильмах про специальные операции армии США. Много графиков, стенографистки, люди у компьютеров, суровые офицеры… надпись, бегущая через экран.

«Лэнгли, центр руководства специальными операциями особого значения».

В нескольких метрах от стены – ряд стульев. На них сидят представители высшей администрации США. Обама, Хиллари Клинтон, еще несколько деятелей.

Что еще за извращенец, – говорит Клинтон, не отводя глаз от экрана.

Выведите данные на экран, – говорит Обама.

Светящиеся буквы под совокупляющимся мужчиной.

«Генерал-полковник ФСБ, руководитель Особого отдела по борьбе с терроризмом, товарищ Альбац».

Второй человек в ФСБ… – говорит Обама.

И в этой гребанной дыре… в Молдавии.. – говорит он.

Похоже, ситуация впрямь серьезная, – говорит он.

На экране генерал с нечеловеческим хохотом начинает содомировать вторую девушку, которая тоже зачитывает ему отрывки речи, но уже не из не Черчилля, как первая, а из Мартина Лютера Кинга.

У меня есть мечт-т-т-т-тттттТЫ блядь осторожней, порвешь блядь на хуй…! – кричит девушка.

Генерал Альбац смеется.

Крупно – зрители в Лэнгли. На лицах у всех, кроме Клинтон, выражение крайнего отвращения. Госсекретарь поднесла руку ко рту, ее глаза очень расширены, она глядит на экран не без интереса.

Мы слышим шепот за камерой:

Сними… сними их… – шепчет кто-то.

А потом напишем, – шепчет кто-то.

…что они следят за тем, как убили бен Ладена, – шепчет голос.

Вспышка фотокамеры. Мы видим знаменитый снимок, известный всему миру, как «Администрация Белого Дома следит в прямом эфире за штурмом убежища Бен Ладена». Мы видим экран снова. Мужчина в кителе ускоряется, – глаза Клинтон все шире, – и кончает с ревом. Падает на девушку, – вторая валится рядом с ними – и начинает петь, вернее, кричать.

Летим над морем как-то раз, летит от шефа нам приказ, – кричит он.

Летите детки на Восток, бомбите русский городок, – поет он.

Первый снаряд попал в капот, раком встал старший пилот, – кричит он.

Второй снаряд попал в кабину, Джону яйца отрубило! – кричит он.

Девушки смеются…

Потрескивания. Тихий голос Лунини.

Центр, Центр, – говорит он.

Обама и Клинтон переглядываются. Женщина кивает. Обама говорит:

Ц-234, – говорит он.

Ц-234, Вас понял, – говорит Лунини.

И еще 765-Д, – говорит резко Клинтон.

Все смотрят на нее, но вид у Госсекретаря – непреклонный.

И еще 765-Д, – говорит Обама, чуть помедлив.

Крупно – картинка на экране в центре спецоперации, которая становится просто картинкой (то есть, мы возвращаемся в помещение, где резвился с дамами мужчина в кителе). Маленький самолет, взмыв под потолок, выпускает несколько тонких игл, они торчат, как ракеты. Крупно – напряженное лицо Лунини, капли пота, руки на пульте. Стук в дверь. Голос старухи.

Голубчик, все в порядке? – говорит она.

Али колбасу решил подавить? – спрашивает она игриво, хихикает.

Да-да, – сдавленным голосом отвечает Лунини.

Две минутки, – говорит он.