Шпионаж под сакурой

— Не хотелось бы, чтобы твои усилия оказались совсем уж напрасны, герр Исаак. — Лучшие образцы кристаллов духа, что тут есть, встроены в машины, стоящие в тренировочном зале. Не ошибёшься, они больше всего напоминают доспехи духа, только частично утопленные в стену.

С мехами, в которых, по словам Юримару, находились кристаллы духа, пришлось изрядно повозиться. Первый они с Бокием даже повредить умудрились, слишком азартно вскрывая подручным инструментом панели на фальшброне мехов. Разделив поровну кристаллы, Бокий и фон Кемпфер вместе направились в порт. После всех событий в Токио выбираться обоим придётся нелегальным путём, а пока до поры лучше всего отсидеться в пакгаузах, пока хоть немного не утихнет шумиха, вызванная событиями в театре.

Бокий радушно пригласил Кемпфера в своё убежище, где спрятал по прибытии одежду.

Была уже глубокая ночь, когда они уселись на сырой пол пакгауза.

— Ну, вот всё и закончилось для нас, — сказал Бокий. — Хотя вас, наверное, по голове не погладят. Весь отряд угробил, всё же.

— Со мной не раз такое случалось, — отмахнулся фон Кемпфер. — Мне жаль лишь Дитриха и немного Гудериана. Лучшего помощника, чем Лоэнгрин найти сложно, а Клык был отличным телохранителем.

— Ты очень утилитарно подходишь к людям, — усмехнулся Бокий.

— Иначе не умею, — пожал плечами немец. — Люди, вещи, особенной разницы между ними я никогда не находил. Главное, насколько они полезны и как долго прослужат мне.

— Насчёт вещей, — попросил у него Глеб Иванович, — вы не могли бы отдать мне ваш пистолет. У вас есть ваше колдовство, или чем вы там этого самурая лупили, а мне бы оружие не помешало сейчас.

— Берите, — Исаак вынул из внутреннего кармана Браунинг и кинул его Бокию. — Не понимаю даже, зачем вы его мне возвращали. Он мне и в двадцать первом был не слишком нужен, а теперь и подавно.

Бокий проверил оружие, вынув магазин и защёлкнув его обратно в ручку.

Исаак встал, чтобы размять ноги и спину. Он лишь на мгновение выпустил Бокия из поля зрения — и тут же прогремел выстрел. Пуля угодила фон Кемпферу в живот. Он переломился пополам, и следующие две пули пробили ему ключицу и грудь. Кемпфер выпрямился, уставившись на сидящего на полу с невозмутимым лицом Бокия. А тот продолжал всаживать в него пулю за пулей. Исаак отступил на несколько шагов и сполз по влажной стенке сарая, оставляя на ней широкий грязно-красный след.

— Как? — только и смог выдавить из себя Исаак.

— Мне было известно, куда именно вы, герр фон Кемпфер, отправляетесь и зачем, — честно ответил умирающему Бокий, — иностранный отдел сработал очень хорошо. Вот я и решил воспользоваться оказией, да и на Родине мне стало уж очень неуютно. Вот и решил исчезнуть на какое-то время. Теперь же, вернувшись с кристаллами духа, я существенно подниму реноме своего отдела и достать меня будет уже намного сложнее.

— Но… — прохрипел фон Кемпфер, но у него горлом пошла кровь, и продолжить фразу он не смог.

— Образцов такого качества, герр Исаак, — усмехнулся Бокий, — всегда мало. Часть сдам сразу, часть — придержу.

Исаак уже мог только хрипеть, а Бокий отвечал на незаданные им вопросы.

— Пули в пистолете выплавлены из старинных мечей, — сказал он, — пришлось парочку переплавить для этого. Они напились в своё время вдоволь кровушки, и впитали столько боли, гнева и страха, что могут уничтожить не только тебя, не смотря на всю твою магию.

Бокий поднялся, подошёл к Исааку и принялся шарить у него по карманам. Вынул небольшую коробку с кристаллами и пачку любимых фон Кемпфером сигарок.

— Я ведь намерено протащил сюда твой пистолет, — сказал он, прикуривая сигарку, затягиваясь и вставляя её в синеющие губы Исаака, — и отдал тоже специально. Кто же отдаст оружие в руки врага, которого собираешься из него же и прикончить? Очевидная глупость, но ты купился на этот трюк. Не ожидал такой вот подлости от меня в последний момент. А зря.

Последние слова он произносил, глядя в уже мёртвые глаза Исаака Фердинанда фон Кемпфера.

Глава 11

Декабрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.) Токио

Обстановка очень напоминала убежище Юримару, где он рассказывал мне подлинную историю землетрясения Канто. Даже патефон на тумбе имелся, и играл он, что характерно, тот же самый бравурный «Марш борцов с каии». Единственно, мебель была куда менее роскошной, чем у Юримару. Мы с Накадзо, Мариной и Ютаро сидели по-японски на полу, вокруг невысокого столика, на котором красовалась бутылочка сакэ и чашечки. Рядом с Накадзо стоял деревянный короб с внушительной батареей таких же, и это означало, что попойка нам грозит грандиозная.

— Это уже открытое объявление войны, — решительно заявила первой сомлевшая от спиртного Марина.

— Юримару ударил нас в самое сердце, — вздохнул Ютаро. — Театр уничтожен. У нас не осталось базы, тренировочного комплекса, а ведь нам, и правда, придётся уже в открытую воевать с ним.