Шпионка. Почему я отказалась убить Фиделя Кастро, связалась с мафией и скрывалась от ЦРУ

В другой раз я летала вместе с Фрэнком на одном из тех легких самолетов, которые отправлялись из Флориды на Кубу, чтобы разбрасывать там агитационные листовки, призывающие кубинцев к восстанию против Фиделя. Алекс Рорк тоже участвовал вместе с Фрэнком в таких полетах. Однажды они разбросали 250 000 антикастровских прокламаций, и Фрэнка даже допрашивали на этот счет в ФБР. Этот допрос его сильно удивил, поскольку отделению ЦРУ в Майами было отлично известно, чем занимается Фьорини, причем, как он сам утверждал, он выполнял прямые приказы Управления в Вашингтоне. И в самом деле, Алекс уверял, что если его или Фрэнка задерживало какое-либо властное подразделение, которому было неизвестно об их деятельности, достаточно было дать им номер телефона офиса ЦРУ в Майами, где быстро разрешали ситуацию. Ну и на всякий случай у Алекса всегда был еще один туз в рукаве – его хорошие связи с прессой, которые он завел, работая внештатным корреспондентом и фотографом. Эти связи могли сильно осложнить жизнь Управлению, поэтому Алекс и Фрэнк договорились воспользоваться ими в случае, если после ареста официальные власти попробуют от них отделаться. Я же просто плыла по течению, и, когда мы летели с Фьорини, единственное, что я сделала, – это воспользовалась возможностью написать на нескольких памфлетах свои собственные послания. Я нацарапала фразы вроде «Я люблю тебя, Фидель!» или «Да здравствует свободная Куба!» и подписала их «Немочка». Это был детский поступок, знаю, но я и сегодня улыбаюсь, когда вспоминаю о нем.

Женщина в мире мужчин

Хоть я иногда и позволяла себе ребяческие выходки, однако с каждым днем я становилась все более зрелой и сильной – это был вопрос выживания. Я была единственной женщиной в мире, где правили мужчины, и, хотя за все время моего пребывания во Флориде я ни разу не подверглась сексуальной агрессии, я сама обозначила черту, которая послужила бы ограничением для какого-нибудь случайного выброса тестостерона. Как-то в лагере в Эверглейдс, где влажность и москиты делали пребывание почти невыносимым, несколько молодых ребят начали надо мной подшучивать. Я задыхалась от жары, единственное, о чем я тогда могла мечтать, – надеть что-нибудь чистое и уложить волосы, так что была не в состоянии оценить ни сальные шутки, ни сомнительные комплименты. Я залезла на грузовик, достала пистолет и несколько раз выстрелила в воздух.

– Если кому-то придет в голову переступить порог моей палатки, то в следующий раз я не направлю дуло вверх, – заявила я с импровизированной трибуны.

Смысл моих слов быстро дошел до них, и я продемонстрировала достаточно решимости для того, чтобы стало понятно: здесь я не женщина, а одна из них. Никто так и не осмелился войти в походную палатку, в которой я спала, пока находилась в этом лагере на болотах.

Фрэнк всегда обращался со мной, как со всеми другими парнями из группы, не делая ни поблажек, ни отличий. Однако не всем приходилось по вкусу мое пребывание там после истории с таблетками, спущенными в биде, и, возможно, мне решили напомнить, что я уязвима. Это объяснило бы то, что случилось во время одной из тренировок: пуля, выпущенная кем-то позади меня, пролетела совсем рядом, поцарапав мне затылок. Рана не была серьезной, но крови было много, и Фрэнк (который, несмотря на обильное кровотечение, все же дождался темноты) решил отправить меня в Майами к Орландо Бошу, одному из самых яростных антикастровцев того времени. Позже вместе с Луисом Посада Каррилесом он был привлечен к суду за организацию в 1976 году теракта на борту самолета авиакомпании «Кубана», совершавшего рейс между Барбадосом и Ямайкой, в результате которого погибли семьдесят три человека.

Я залезла на грузовик, достала пистолет и несколько раз выстрелила в воздух.

Ну а во времена Эверглейдс Бош был одним из многих кубинских эмигрантов, входивших в группу Фьорини, с которым я его видела несколько раз, а в тот день он стал моим спасением. Хоть он и был педиатром, но его медицинских знаний и материалов, которые он хранил дома, было достаточно, чтобы не пришлось ехать в больницу, где по закону обязаны были сообщать в полицию о любом огнестрельном ранении. Я выжила, но не знала, чему я этим обязана: то ли стрелявший промахнулся, то ли намеренно сделал это в качестве предупреждения. Ни один из этих вариантов не давал мне спать спокойно.