Шпионка. Почему я отказалась убить Фиделя Кастро, связалась с мафией и скрывалась от ЦРУ

Мне дали бутерброд, забрали паспорт и все документы и поинтересовались, собираюсь ли я возвращаться в Соединенные Штаты. Это навело меня на мысль, что я ошибалась и определенного плана на мой счет у венесуэльцев еще не было. На самом деле эти военные не представляли, что со мной делать. Я объяснила, что прямо сейчас мне больше всего нужно молоко для дочки и место, где мы могли бы переночевать, и тогда меня отвезли в прекрасный номер в отеле «Авила». И в тюрьме, и по дороге в отель я настаивала, что должна увидеть Маркоса, но в ответ слышала только уклончивое «завтра». Потом я узнала, что нас с Маркосом разделяли всего лишь несколько камер, а еще – что охранники в той тюрьме специально отбирались из тех, кто ненавидел бывшего диктатора: они были родственниками замученных во время его правления узников.

Когда я устроилась в отеле, для меня раздобыли молоко и детскую кроватку, в номер принесли цветы и фрукты, а у дверей поставили охранника. Еще они оставили газету, в которой была моя фотография на главной странице под заголовком «В Каракасе задержаны любовница и дочь Маркоса Переса Хименеса». Все это было странно, но, уж не знаю почему, я совсем не испытывала страха и спокойно спала в ту ночь. Утром, когда я проснулась, в отеле снова появился капитан Дуран в сопровождении четырех офицеров и отвез меня во дворец Мирафлорес, где, как мне сказали, мне всего лишь зададут несколько вопросов. Поднявшись по мраморной лестнице, мы вошли в просторный зал, полный людей в военной форме. Я поздоровалась, и мне вежливо ответили. Я все еще ничего не боялась.

Сидя за невероятно огромным столом под бдительными взорами военных и Симона Боливара – портреты этого венесуэльца наряду с другими украшали стены комнаты, – я начала отвечать на целый град вопросов, первым из которых был: зачем я приехала в Каракас. Как и сотни раз до этого, я ответила, что приехала повидаться с Маркосом. Не было необходимости вдаваться в объяснения, потому что я держала на руках Монику, и ее внешность говорила лучше всяких слов: она была копией своего отца, те же черты, выдающие местное происхождение.

Я плохо понимала, что происходит и зачем они хотят запереть меня внутри, но была так измотана перелетом, что даже ничего не спросила и просто вошла.

Затем допрашивающие перешли к теме Кубы и спросили, не приехала ли я в Каракас, чтобы устроить здесь революцию. Может быть, я собиралась распространить в стране идеи Фиделя? Было совершенно ясно, что они знали о нашей связи. Я успокоила их, заявив, что не имею никаких политических мотивов. О моей работе с Фьорини и «Операции 40» они тоже имели какие-то сведения, потому что спросили, не привезла ли я в Венесуэлу оружие, что я полностью отрицала. Я пыталась донести до них мысль, что теперь моя дочь – это вся моя жизнь, а сомнительные авантюры остались в прошлом.

После изнурительного обмена вопросами и ответами мне сообщили, что я должна подписать документ, по которому обязуюсь больше не пытаться увидеться с Пересом Хименесом. Только при этом условии, объяснили мне они, мне вернут паспорт и разрешат остаться в Венесуэле или вернуться в США, по моему усмотрению. Мне предлагался выбор, в котором ни один из вариантов не казался мне логичным или приемлемым. Единственной причиной, по которой я забралась в такую даль, была встреча с Маркосом. Я хотела поговорить с ним, рассказать о предательстве Уолтерса и попытаться найти решение или понять, куда двигаться дальше. Если я подпишу соглашение, осуществить эти планы будет невозможно, и даже если я смогу остаться здесь, что я буду делать? Я никого в Каракасе не знаю, средств к существованию у меня нет: мама дала мне совсем небольшую сумму денег, помимо тех, что ушли на авиабилет. Если я подпишу, я получу зеленый свет для возвращения в США, но там мне по-прежнему угрожают неизвестные мне силы, работы нет, зависеть от семьи я не хочу, поэтому будущее мое было так же сомнительно. Сказать по правде, я не хотела возвращаться. Как бы то ни было, так и не решив, что же мне теперь делать, я подписала документ.

Туристическая поездка по Венесуэле

Теперь у них были документы, подтверждающие мои обязательства не пытаться встретиться с Маркосом, однако паспорт мне вернули только после того, как доставили меня в отель «Авила». В пять часов утра на следующий день за мной пришли, и проблема с планами на ближайшее будущее разрешилась: меня проинформировали, что мы с малышкой едем «на экскурсию». Нас привезли на военный аэродром и посадили в небольшой четырехместный самолет, принадлежащий СИФА. У меня не было ни малейшего представления о том, куда нас везут. Когда я спрашивала об этом пилота, который представился как Педро Фернандес, он отвечал: «Увидишь».