Шпионские игры

– Одна из их подлодок около десяти лет назад незаметно подобралась к «Китти Хоук», – заметила Кира.

– Верно. Вы хорошо знаете недавнюю военную историю. От вас только что стало больше пользы.

Кук подняла брови. Со стороны аналитика «Красной ячейки» это был комплимент.

– Что насчет самолетов? – спросила Кук.

Джонатан подошел к стене, на которой висела карта китайского побережья.

– У китайцев есть две базы ВВС прямо напротив, через пролив, – показал он, – и еще девять в окрестностях. Это несколько сот самолетов, но среди них не более ста пятидесяти современных, типа Су-двадцать семь и Су-тридцать.

– Могу поспорить на любые деньги, что НОАК готова пожертвовать несколькими сотнями старых самолетов, если они хотят выиграть сражение за Тайваньский пролив, – сказала Кира.

– Учитывая, какие средства НОАК тратит на экзотические технологии, хотелось бы надеяться, что применить «Смертоносный жезл» намного интереснее, чем просто послать на смерть дешевое пушечное мясо. Но пока мы не можем ничего опровергнуть. – Джонатан повернулся к Кук. – Если вам нужны более убедительные обоснования, нежели моя безупречная логика, придется заняться изучением реальных фактов.

– Можете сильно не спешить, – заметила Кук.

– В смысле? – не понял Джонатан.

– У вас есть двадцать четыре часа. Или меньше, если тайваньцы откажутся выдать людей Тяня и НОАК опять начнет буйствовать.

– Что-нибудь известно о тех тайваньских спецназовцах? – спросила Кира.

– Двое погибли, – ответила Кук. – Умерли сегодня утром. Третий до сих пор в критическом состоянии.

Из кожаной папки появилась еще одна страница, на этот раз из Управления медицинской службы.

– Что бы ни было в том контейнере, оно сожгло ему легкие. У него… – она читала с листа, – «тяжелая травма дыхательных путей, сопровождающаяся стойкой послеожоговой рефракторной гипоксемией». Это значит – химические ожоги второй и третьей степени трахеи и легких. Кислород не может поступать через легочные мембраны в кровь. «Рефракторная гипоксемия» означает, что они ничего не могут сделать, чтобы его спасти. Ему введут трубку в трахею и накачают наркотиками, чтобы он не сопротивлялся врачам, но вопрос не в том, умрет ли он, а лишь в том, когда это произойдет.

– А что с тем убитым американцем? – спросила Кира.

– ФБР все еще пытается выяснить, на какое подразделение «Локхида» он работал. Компания не очень-то шевелится – их вовсе не радует, что один из их сотрудников занимался шпионажем. – Кук посмотрела на часы. – Тянь собирается выступить с речью через час. Начинайте собирать факты, а потом возвращайтесь сюда.

Дом народных собраний

Пекин

Телевизор в кабинете Кук давал слабое представление о Большом зале народных собраний. Камера китайского центрального телевидения показывала панораму огромного помещения, рассчитанного на несколько тысяч мест. Всекитайское собрание народных представителей – три тысячи делегатов – совершенно свободно размещалось в этом зале. Глубокий амфитеатр представлял собой вершину инженерного искусства. Он был построен за каких-то десять месяцев силами одних «добровольцев», хотя у Кук возникало сомнение, что китайцы толкуют это понятие слишком вольно. Точнее, она была уверена, что строителям не платили, однако они создали поистине выдающееся сооружение. Оно напоминало концертный зал с двумя полукруглыми ярусами, которые тянулись по всей его ширине. Балконы не опирались на колонны, которые закрывали бы вид на широкую сцену. На просторном возвышении сидели члены политбюро и другие высокопоставленные партийцы на фоне огромного красного знамени, а вдоль стены позади них возвышались еще десять полотнищ. Такая картина должна была демонстрировать величие государства, и задачу свою она выполняла, это признавали даже такие люди, как Кук, которые знали достаточно, чтобы не слишком восхищаться увиденным.

Акустика в зале была отменная, учитывая его размеры, но сейчас здесь стояла гробовая тишина. Кук увидела, как Тянь поднялся с места и подошел к трибуне, расположенной на краю сцены. Он обвел взглядом аудиторию. Лицо его выражало абсолютную уверенность.

– По сравнению с этим зал сената на Капитолийском холме выглядит как школьный класс. Такое впечатление, будто это стадион, отданный политической партии, – сказала Кира.

– Кто бы ни придумал фразу, что политика – это кровавый спорт, он был китайцем, – отозвалась Кук.