Шпионские игры

– Это бессердечно, Майк, – заметил Стюарт.

– Это прагматично, Гарри, – ответил Рид, впервые неформально обращаясь к президенту в присутствии Кук. – Люди Кэти заключают сделки с дьяволами, и я не желаю подвергать риску долговременные интересы страны ради кого-то из них.

– Если мы его бросим, он покойник, – сказала Кук. – С ним покончено. Получит пулю в затылок.

– Если мы попытаемся его спасти, мы рискуем нашими долговременными отношениями с китайцами, – возразил Рид.

– Мы в любом случае этим рискуем, – ответил Стюарт.

Наклонившись, президент сплел пальцы и прижал их к подбородку. Кук не сводила с него глаз, не глядя на Рида, взгляд которого она чувствовала кожей.

– Значит, единственный выход…

– Господин президент… – начал Рид.

Стюарт прервал его жестом:

– Кэти, действуйте дальше на свое усмотрение, но если ваших людей схватят, вытаскивать их – не ваша работа, а Эйдана Данна. Никаких операций по спасению их из тюрьмы. Майк прав. Любой арестованный проведет несколько лет за решеткой. Понятно?

Кук медленно кивнула:

– Да, сэр.

Кабинет директора ЦРУ

Как правило (а это правило не знало исключений), «Ферма» не выпускала резидентов, если по поводу их умений возникали хоть какие-то сомнения. На стене у главного входа в здание старой штаб-квартиры были высечены сто две серых звезды, каждая из которых означала погибшего сотрудника ЦРУ. Ниже под стеклом лежала черная книга в переплете из марокканского сафьяна, со страницами из выделанного вручную пергамента, на которых каллиграфическим почерком были написаны имена погибших, каждое рядом с золотой звездой. В Книге почета перечислялось лишь пятьдесят четыре имени. Сорок восемь погибших сотрудников оставались безымянными, некоторые в течение пятидесяти с лишним лет после того, как принесли последнюю жертву своему Управлению и своей стране. Они погибли не потому, что им не хватило подготовки для той игры, что они вели. Все дело было в том, что игра эта имела жесткие правила, а иногда вообще никаких. Порой им просто не везло, а порой и не хватило бы никакой подготовки.

И поэтому программа тренировки на «Ферме» постоянно пересматривалась, стажеров оценивали неумолимые инструкторы и никому не давали поблажки. Стажеры получали оценку либо «удовлетворительно», либо «неудовлетворительно». Те, кто не смог добиться первой, направлялись на бумажную работу. Те, кому это удавалось, становились оперативниками. Все просто.

Кук смотрела на досье Киры Страйкер на экране жидкокристаллического монитора. Та получила удовлетворительную оценку за каждую тренировку на «Ферме», без каких-либо исключений. От инструкторов не было ни единого замечания, и даже известные среди персонала «Фермы» ворчуны порой делали ей комплименты. Страйкер обладала почти фотографической памятью и с необычайной легкостью могла обнаружить слежку. Отчеты об учениях по уходу от преследования читались захватывающе, несмотря на сухую прозу. Мало кому из стажеров удавалось остаться на свободе в лесах виргинского побережья в течение нескольких дней, пока за ними охотились инструкторы, но Страйкер смогла это сделать. Преследователи несколько дней прочесывали лес, в то время как собаки обнюхивали болота. Девушка исчезла, и с тех пор ее не видели до того утра, когда учения закончились и она вышла из леса. Она перенесла похищение, крики, издевательства и жаркий карцер, проходя курс имитации допросов. Она отлично показала себя в стрельбе из пистолета и автоматической винтовки, а также из сорокамиллиметрового гранатомета, несмотря на хрупкое телосложение.

Ее пытались сломать всеми возможными способами, но безуспешно. Один из инструкторов выразился в своем письменном комментарии о Страйкер так исчерпывающе, как не смогла бы сама Кук: «Она несгибаема».

Карьера Страйкер могла бы идти как по учебнику – несколько зарубежных командировок, от менее важных и опасных до более серьезных стран, периодическая работа в штаб-квартире в процессе ротации, затем ряд постов начальника резидентуры в Европе или Азии, возможно, назначение в Пекин, перед тем как окончательно вернуться домой. При некотором везении она могла бы попасть в руководство НСС или, возможно, занять высокую должность в ДНР. Высокий пост в службе разведки был неизбежен.

Кук казалось, мягко говоря, несправедливым, что карьера Страйкер рухнула полгода спустя после ее выпуска с «Фермы».

– План Митчелла по спасению агента?

В дверях ее кабинета стоял Баррон.

– Досье Страйкер, – поправила его Кук.

– Думаете отдать ее Митчеллу?

– Размышляю над этим.

– Одним сотрудником, которого придется внедрять в страну, меньше, – кивнул Баррон. – И Рида удар хватит. Беспроигрышный вариант.

– Меня вполне устраивает, – согласилась Кук. – Стюарт предоставил нам свободу, но пообещал, что никаких операций по спасению наших людей, если кого-то схватят, не будет.

– У нас все равно нет китайских агентов для обмена. Разве что откопать из могилы Ларри Вудай Цзиня [19] . Или снова арестовать Вэнь Хо Ли [20] , – сказал Баррон, и на его обветренном лице промелькнула улыбка.