Шпионские игры

– Не получится, – полушутя ответила Кук. – В первый раз ФБР не сумело толком ни в чем его обвинить.

– Верно, – согласился Баррон.

Отодвинув от стола кресло, он тяжело опустился в него. Вид у него был усталый, и Кук не могла его в этом винить.

Выключив монитор, она допила остывающий кофе и стала рассматривать чашку.

– Что заставляет людей идти против собственной страны?

– Это риторический вопрос?

– Если мы собираемся подвергнуть Страйкер и Митчелла риску, хотелось бы думать, что мы идем на такое ради того, кто этого достоин, – сказала Кук.

– Не стоит слишком долго расспрашивать предателей, почему они делают то, что делают, – ответил Баррон. – Спросишь – и те, кто на самом деле ангел, могут передумать. Настоящие же дьяволы просто солгут, и это бывает предпочтительнее, чем услышать правду. Честно говоря, мне не хочется знать личные тайны подонков, как бы странно это ни звучало. Лучше воспринимать их такими, какие они есть. Оценивать их по надежности и способности внушать доверие, а не по прямоте и честности.

– От этого не легче рисковать хорошими людьми ради плохих.

– Наши люди нарушают китайские законы каждый раз, когда выходят на улицу, – заметил Баррон. – Вопрос лишь в том, что они станут делать, чтобы вытащить Пионера. Но я понимаю, как вы себя чувствуете.

– Правда? – спросила Кук.

Вопрос прозвучал искренне, без капли сарказма.

– Угу. – Баррон втянул воздух сквозь зубы. – Три звезды на мемориальной стене – мои. Первый погиб в Багдаде. Чарли Лаймен. Он ехал на встречу с информатором, когда его «хаммер» подорвался на бомбе. Нам пришлось собирать его и иракского переводчика лопатами. Второй – Тим Пратт. Ему выстрелил в голову афганский наркокурьер, когда он проводил операцию в окрестностях Газни. Нам потребовалось два дня, чтобы найти его тело. К нему нас привели птицы.

Он замолчал.

– А третий?

Баррон вздохнул и опустил голову:

– Эммануэла Джордано. Мы звали ее Эмма. Погибла в автокатастрофе в Москве. Какие-то придурки вели за ней слежку, и ехавший в головной машине умудрился ударить ее сзади. Она даже не пыталась от них оторваться. Идиот просто запаниковал и столкнул ее с шоссе. Машина три раза перевернулась, а ехавший навстречу грузовик не успел вовремя затормозить, врезавшись в нее со стороны водителя.

– С ней еще кто-то был?

– Я. Четыре сломанных ребра и сотрясение мозга. Как раз хватает волос, чтобы скрыть шрам.

Кук улыбнулась:

– Рада, что вы выкарабкались.

– Я тоже. Эмма погибла на месте. Я полгода выздоравливал, а потом меня послали в очередную командировку в Пекин. На следующий год с нами связался Пионер, и я сделал его агентом. Так что могу вам сказать – из тех, с кем нам приходится иметь дело, он почти настоящий ангел.

– У него были серьезные причины стать предателем? – спросила Кук.

– Одна причина, и вполне серьезная.

– Я думала, вы не задавали вопросов.

– Не задавал. Он сам сказал. Даже если бы я больше ничего не сделал, одно лишь то, что я помог ему стать агентом, того стоило. Мне бы очень хотелось снова с ним встретиться.

Кук наконец поставила чашку на стол.

– Думаете, Страйкер справится?

Баррон откинулся на спинку кресла, какое-то время глядя в пол.

– Трудно сказать. Она прошла «Ферму». Да, она не опытный сотрудник, а Пекин – нелегкое место для работы. Но она выжила в Венесуэле. В чем-то ей просто повезло. Но во многом – нет. Она доверяла своим инстинктам.

– Что ж, это ведь главное? – спросила Кук.

– Это многое значит, – согласился Баррон. – Так что вы намерены делать?

– Полагаю, довериться своим инстинктам.

– Вам решать. – Баррон встал и направился к выходу. – Так или иначе, сделаем все, что можем. И никаких оправданий.

Глава 12 Четверг, день двенадцатый

Пекин

Кира надеялась, что прогулка по улицам позволит хоть немного отвлечься, чего ей так хотелось уже несколько недель, но реальность ее разочаровала. Если бы не вывески на китайском, окрестности американского посольства мало чем отличались от многих виденных ею городов. Окружающая архитектура казалась ее непривычному взгляду авангардистской, даже чересчур. Город превратился в лабораторию для архитекторов, и современные строения быстро поглощали те его части, которые еще соответствовали представлениям Киры о том, как должен выглядеть китайский город. Китайцы стремились превратить свою родину в современную страну, платя за это цену, повергавшую Киру в уныние.