Шпионский берег

Трое полицейских в форме стоят и смотрят на меня, двое мужчин и женщина. Все они молоды и гораздо больше привыкли раздавать штрафы за нарушение правил дорожного движения или помогать заблудившимся туристам. В нашей деревне Пьюрити почти не бывает убийств, и в тех редких случаях, когда это происходит, полиция обычно знает, кого арестовывать. Мужа. Бойфренда. Эта ситуация выбила их из колеи, и они смотрят на меня так, как будто у меня есть ответы на все вопросы.

— Вы здесь живете, мэм? — спрашивает женщина-полицейский. Она крепкая блондинка, с волосами, завязанными сзади в строгий конский хвост. Несмотря на свою молодость, у нее властный вид, и она, очевидно, старший офицер в этой троице. Властная, но все же достаточно вежливая, чтобы называть меня "мэм", уважительным тоном, каким обращаются к старушке.

— Да. Я Мэгги Берд. Я владелец этой фермы. А как вас зовут?

— Джо Тибодо, полиция Пьюрити. И сами видите, что…

— На моей подъездной дорожке лежит мертвая женщина.

Она замолкает, очевидно, застигнутая врасплох моей прямолинейной оценкой. Возможно, она ожидала от меня большего драматизма — крика, рыданий, судорожных всхлипов, в общем чего-то большего, чем я выказываю, но драматизм не в моей натуре. Вместо этого я спокойно оцениваю ситуацию. Я смотрю на руки Бьянки, отмечая, что обе они в синяках и почернели, ее пальцы согнуты и вывернуты под гротескными углами.

— Где вы были сегодня вечером? — спрашивает Тибодо.

Я снова сосредотачиваюсь на полицейском. — Я ужинала с друзьями в городе, и мне позвонил сосед. Он живет вон в том доме. — Я указываю на хижину Лютера. — Он сказал, что на моей подъездной дорожке стоят полицейские машины, так что я сразу поехала домой. — Я снова смотрю на тело — Кто нашел ее?

Тибодо хмурится. Я веду себя не как шокированная бабушка, какой она меня себе представляла. — Водитель “Федерал Экспресс". Он был здесь, чтобы доставить посылку. Это была его последняя доставка за день.

Я бросаю взгляд на свое крыльцо, но там нет никакого пакета. Я ждала новые лампы для обогрева партии цыплят, которую заказала на весну, и теперь, похоже, моя доставка задержится.

— Вы знаете, кто эта женщина, мэм? — спрашивает полицейский.

Снова мэм. Меня начинает это раздражать. — Она сказала мне, что ее зовут Бьянка.

— Значит, вы ее знаете.

— Не совсем.

— Вы знаете ее фамилию?

— Она не говорила. Я встречалась с ней только сегодня днем, когда она заглянула ко мне домой.

— Зачем она приходила?

Правда слишком сложна, чтобы ее мог переварить полицейский из маленького городка. — Она пришла купить свежих яиц. Это был единственный раз, когда мы с ней разговаривали.

Воцаряется тишина. Может я и могла бы придумать ответ получше, но мартини плюс несколько бокалов вина притупили моё остроумие. Любое объяснение, более близкое к истине, только вызовет еще больше вопросов.

Я быстро задаю один из своих вопросов. — Как тело оказалось здесь?

Никакой реакции.

Я смотрю вниз на многочисленные следы шин, оставленные моим пикапом, грузовиком FedEx и двумя полицейскими патрульными машинами. Сбивающее с толку нагромождение перекрещивающихся следов протектора. — Вы нашли поблизости какую-нибудь машину? — спрашиваю я.

— Нет, мэм.

Я наклоняюсь, чтобы поближе рассмотреть тело, и она рявкает: Отойдите! Мы должны оставить всё так, как есть, для полиции штата.

Я повинуюсь ей и делаю шаг назад, но я уже увидела достаточно. Улики очевидны по раздробленным рукам и переломанным пальцам. Прежде чем ее убили двумя пулями в голову, Бьянку пытали. Для получения информации? В качестве предупреждения? И почему убийца решил выбросить тело на моей подъездной дорожке? Если он или она отправляет мне сообщение, то я не понимаю, что оно означает.

— Во сколько вы ушли из дома сегодня вечером? — спрашивает Тибодо.

— Это было около шести часов, и тогда здесь определенно не лежало тело.

— Это было три часа назад. Кто-нибудь может подтвердить, где вы были последние три часа?

Меня раздражают эти вопросы, хотя я знаю, что задавать их — ее работа. Я также знаю, что на самом деле она не может считать меня подозреваемым, потому что я не похожа на человека, который стал бы пытать женщину, всадил две пули ей в голову и оставил тело выставленным на всеобщее обозрение на моей собственной подъездной дорожке. Это не только маловероятно, но и нелогично.

— Вы можете поговорить с Ллойдом и Ингрид Слокум, — говорю я ей — они живут на Честнат-стрит, 651. Они были ведущими нашей книжной группы сегодня вечером, и они подтвердят, что я была там.

Тибодо записывает имена в блокнот и кладет его обратно в карман. Ингрид и Ллойд, конечно, подтвердят скучную правду: мы встретились сегодня вечером за вкусным ужином, обильным вином и оживленным обсуждением путешествий Ибн Баттуты. Считается, что именно таким вечерам, мы, пенсионеры, и должны предаваться. Я сомневаюсь, что полиция спросит, от чего мы все ушли на пенсию, потому что, когда вы находитесь за бугром, то, что вы делали в своей прошлой жизни, мало кого интересует.

— Я заметила, что на вашей территории установлены камеры видеонаблюдения. — говорит Тибодо.