Шпионы и все остальные

Евсеев невольно вспомнил расступающиеся перед ним автомобили и услужливо загорающиеся зеленым светофоры. Да, что-то определенно поменялось в мире за последние часы…

— Нужную информацию просто бросите в мой почтовый ящик завтра ровно в двадцать один час.

— Еще пожелания будут? — «Светлана» многозначительно улыбнулась. Круглые коленки заметно разомкнулись.

— Да. Перестаньте нашпиговывать нашего пса микрофонами.

Она изобразила удивление.

— Помилуйте, вы меня демонизируете! И потом, я имела в виду совсем другое…

— Как сексуальный партнер вы меня не интересуете, — высокомерно сказал Евсеев и, возгордившись собой, ядовито добавил: — Тем более что на этот раз вы не использовали себе в помощь аэрозоль афродизиака…

— Наши люди блестяще справились с заданием, — подводил итоги Мел Паркинсон на совещании «русского» отдела. — Мало того что им удалось оставить на месте «патефон», они произвели целевую вербовку контрразведчика, который руководил его поиском! Это открывает блестящие перспективы в будущем… В общем, линия научно-технической разведки дала очередной позитивный результат…

Барнс, который руководил линией НТР, выпрямился и незаметно надул щеки. Когда-то он был похож на дога, теперь это сходство исчезло. Куда-то пропала породистая осанка, прямая спина, гордая посадка головы. А если что-то в нем и напоминало дога, то сильно постаревшего. Впрочем, это касалось всех здесь присутствующих.

— Браво, Дэвид!

Начальник отдела несколько раз свел ладони, будто аплодировал. Сотрудники его поняли и захлопали изо всех сил.

— Вместе с тем, линия ПР[9] у нас провисает. Во всяком случае, ободряющие доклады об успехах Партии маленьких людей закончились ничем…

— «Патефон» сохранили сотрудники агентурно-оперативной службы, — недовольно сказал Алан Фьюжн, который этой службой и руководил. — Отдел НТР тут ни при чем, не считая того, что в нем создан сам «патефон».

Это была чистая правда. Дэвид Барнс несколько скис.

— И как раз сейчас я хотел доложить, что разгон Партии маленьких людей может быть использован в пропагандистско-идеологических целях, — продолжил худощавый негр, который, по словам недоброжелателей, мог так сливаться с кожей черного кресла, что его невозможно было заметить. — Ее председатель Бруно Аллегро сейчас переживает сильнейший кризис, он все потерял, ночует на чердаке и вспоминает, как произносил ярчайшие речи, вел за собой массы и встречался с сильными мира сего…

Несмотря на все свои недостатки: педантичность, переходящую в занудство, медлительность и некоторое тугодумство, Мел Паркинсон умел схватывать перспективные идеи на лету и мгновенно их развивать, по существу перехватывая их авторство. Он поднял руку.

— Значит, надо вывезти этого обиженного политика в США и использовать его в политической игре! Это и будет так необходимый линии ПР козырь! — веско произнес начальник отдела и снисходительно посмотрел на Фьюжна. — Продолжайте, пожалуйста, Алан!

Но продолжать тому было уже нечего. Как нечего делать нападающему, который вывел мяч к штрафной площадке противника, но внезапно остался без него, ибо капитан команды сам забил победный гол.

— Прошу дать санкцию на операцию и соответствующие указания Гранту Лернеру, — промямлил он и замолчал.

— Это будет сделано немедленно! — бодрым тоном произнес Паркинсон.

Анна не понимала, что происходит. Задание было выполнено, но команды на возвращение почему-то не поступало. Грант несколько раз выходил на контакт с местной резидентурой, но ничего не рассказывал, а Анна, естественно, не спрашивала. Они сходили в Малый театр и в «Большой» ресторан, гуляли по Арбату, пили коктейли в баре «Q2» на двенадцатом этаже «Ритц Карлтона», откуда открывался замечательный вид на всю Москву. Кремль был совсем рядом, и каждый взгляд на него приносил удовлетворение, потому что где-то там, в подземных лабиринтах, по-прежнему работал «патефон». Но тогда что они здесь делают? Опыт Анны подсказывал только одно: на них хотят повесить еще одно задание, необходимость в котором появилась неожиданно. Так и оказалось.

— Сегодня у нас мероприятие, — сказал однажды утром Грант. — Собирайся, прогуляемся…

— Это куда?

— Недалеко.

— В Москве не бывает недалеко.

— Ничего, ты девочка выносливая.

Она вздохнула.

— Увы, уже не девочка. Причем ни в каком смысле. А что за мероприятие?

— Смотрины.

Ясно. Им покажут какого-то типа, фигуранта очередной операции. Возможно, это объект для вербовки, возможно… Возможно было все что угодно. Но ей происходящее не очень нравилось. Точнее, совсем не нравилось.